DWТемный Мир

- Еще одна! Тащи сюда! - несколько человек в рясах вытаскивали из Темзы раздувшиеся трупы. Длинные багры с острыми крюками на концах с легкостью пронизывали тела.
- Ой! – девушка вскрикнула от острой боли в боку, словно ее проткнули насквозь.
- Живая! Зови лекаря, пусть осмотрит. Может она заразилась, - пренебрежительно сказал кто-то.
- Ты не слишком глубоко зацепил ее, Гастон? – еще один голос проникал в слабое сознание.
- Да нет, может слегка поцарапал! Помоги вытащить ее на берег.
- Давай сюда, подальше от остальных, если она еще не заразилась, то у нее есть шанс.
У Джессики все тело ломило. Последнее, что она помнила – удар молнии и вода, заполонившая все вокруг. Боль усилилась, будто кто-то продолжал мучить ее. Чьи-то руки схватили и потянули, опустив на твердую поверхность. Саднящая боль в боку привела ее в чувство. Ужасающая вонь и запах гари пронизывал воздух. Тошнота, моментальная подкатившая к горлу, заставила девушку изогнуться и выплеснуть наружу содержимое желудка. Стало немного легче. Джессика села и огляделась. Вместо моста и набережной река с земляным берегом. Мужчины, одетые в рваные рясы с колпаками на головах, баграми вытаскивали трупы и складывали в кучу. Тел река несла в изобилии.
Запах гниющей плоти выворачивал желудок. Джессику вновь вырвало. Вместо красивых, аккуратных домиков, тянущихся вдоль набережной, стояли деревянные лачуги. Заколоченные окна, грязь и нищета!
- Боже мой! – хрупкую фигурку девушки било крупной дрожью, - Кошмар? Сон? Я сошла с ума?
- Где я? – схватила она одного из проходивших мужчин за ногу.
- Лондон! Отвали! – с силой он пнул девушку ногой, отчего она упала в грязь.
- За что? – на глазах выступили слезы, - да что здесь происходит!
- Это чума, детка! – угрожающе развернулся к ней незнакомец, - радуйся, что вовремя очнулась, а не то!
- Что? – Джессику охватывал ужас. Пытаясь подобрать подходящее объяснение увиденному, в голову приходили всевозможные варианты - в наше время не может быть такого! Это шутка! Да, злая и бессердечная! Сейчас я немного подожду здесь, все и разъяснится! Ха, чума! Только на прошлой неделе проходили эту тему, Готлейн тогда в красках описал все ужасы прошлых лет. Болезнь особо свирепствовала в Англии в тысяча триста сорок седьмом и в тысяча шестьсот шестьдесят пятом.
В это время еще один мужчина пронес мимо охапку соломы. Бросив ее на гору из трупов, взял факел и поджег.
- О Боже! Эти трупы, они ведь настоящие! – девушка вспомнила запах гниющей плоти, что встречал студентов при входе в морг. Как бы ни пытались чистить и дезинфицировать помещения лабораторий, этот запах невозможно выветрить и перепутать с другим!
- Какой сейчас год? – снова бросилась Джессика к обидчику. Дикая идея посетила ее. Невероятно, конечно, но ведь в двадцать первом веке не могут твориться подобные вещи.
- Не прикасайся! – истерично вскрикнул он и с силой оттолкнул надоевшую девчонку, - или, клянусь! Убью!
- Пожалуйста! – умоляла Джессика, пытаясь встать, - какой год?
- Шестьдесят пятый!
- Тысяча девятьсот … шестьдесят пятый? – не веря, переспросила Джессика, как же глупо она себя чувствовала.
- Тысяча шестьсот шестьдесят пятый! Чокнутая! - плюнул в ее сторону незнакомец и, схватив багор, пошел в воду.
По уши в грязи, совершенно оцепеневшая, Джессика сидела на земле, пытаясь осознать, как такое может быть. В мокрой одежде становилось холодно, несчастная плотней затянула куртку, пытаясь согреться и тут же вскрикнула. Она быстро расстегнулась, подняла футболку: «Да что же это такое?» На левом боку красовался длинный порез, не очень глубокий, если бы не куртка, все было бы хуже. Однако из раны сочилась кровь, и уже одно это добавляло отчаяния и заставляло чувствовать себя более несчастной. Джессика зажала рану рукой и закуталась в куртку.
- Да нет же! – девушка еще раз оглядела все вокруг, - неправда! Неправда, - шептала она, отказываясь верить, - сейчас две тысячи десятый.
А память как специально выдавала все, что Джессика, как прилежная студентка в свое время учила: «Прошлое! Лондон шестьдесят пятого выкосила чума! Пожар! Он случится позже, в шестьдесят шестом, но сгорит большая часть города. Смертность на пике, заражение происходит быстро. Это настоящий рассадник заразы. Источник – блохи, переносчик – крысы. Господи! Еще в университете эта тема приводила в ужас! А сейчас, получается, что я нахожусь в самом пекле!
- Ее проверьте! – незнакомец указывал на Джессику людям в длинных рясах и остроконечных масках. Такие изображались на картинках в учебниках. Маски носили лекари, проверяющие жителей.
Несколько человек обступили девушку. Острым концом посоха, птицеклювый распорол куртку и больно ткнул в плечо.
- Подними руки!
- Зачем это… Ай!
Получив еще один сильный укол палкой, Джессика послушно подняла руки.
- Чисто! – немного разочарованно сказал лекарь.
- Если Вы проверяете, не больна ли я, то нет! – огрызнулась девушка, - я сама врач. Можете убедиться, Джессика сняла куртку, оставшись в одной футболке.
- Кожа чистая, ну за исключением этого, - показала она на порез.
- У меня нет лихорадки, нет бубонов, язв - убедились? Лихорадка – первый симптом заразившегося. Второй этап – появление бубона, воспаленного лимфатического узла, после чего неминуемая гибель! Бактерии живут в телах и после смерти, поэтому единственно правильный путь – сжигать тела! Но это еще не все! Необходимо носить повязки, в вашем случае колпаки, чтобы предотвратить заражение воздушно-капельным путем. Также следует изолировать только что заразившихся. Особую опасность представляют крысы, как основные разносчики болезни!
- Откуда тебе все это известно? – удивился птицеклювый.
- Ну, я же сказала, что врач! – Джессика чуть не плакала, - но я только учусь, еще два года, а потом практика. И только после я стану доктором!
- Я Уильям! – поднял колпак мужчина, открывая широкое лицо. Пронзительный взгляд, сдвинутые брови и плотно сжатые губы. Незнакомец поразительно напоминал профессора Готлейна, только короткая борода с пробивающейся сединой, добавляли немного милосердия суровому лицу.
- Джессика, - представилась девушка в ответ.
- Что ж, если ты – врач, то лишние руки нам не помешают! – Уильям подал руку, помогая подняться.
- Непростое время ты выбрала, чтобы появиться здесь! – со вздохом произнес птицеклювый, - рано или поздно, но и наши тела сожгут на этих кострах!
- Эй! Это мое! – не удержалась от крика Джессика, когда увидела, как один из «рыбаков» выловил ее рюкзак.
- Я нашел сверток в реке, значит, это мое! – прорычал незнакомец.
- Но, когда я упала в реку, рюкзак был на мне! Там инструменты, книги, документы – я не смогу без них! – Джессика бросилась к мужчине и вцепилась в руку.
- Вот назойливая! На! Получи! - размахнувшись, незнакомец наотмашь ударил повисшую на его руке девицу, - каждый норовит прибрать к рукам то, что ему не принадлежит!
- Неправда! Там мои вещи! - острое чувство несправедливости, смешиваясь с болью от пореза, который вновь закровил, пронизывало каждую клеточку тела, - если, это ваш рюкзак, то скажите, что внутри? Назовите хотя бы один предмет!
- Ты посмела обозвать меня вором? – взревел незнакомец, - меня, Гастона Превье?
- Нет! Что вы! – Джессика не на шутку испугалась, - я просто умоляю Вас вернуть то, что Вы нашли! Там нет денег! Но медицинские инструменты, книги! Они помогут спасти не одну жизнь! Я знаю, правда, знаю, как помочь людям!
- Если знаешь, то помоги себе! – презрительно фыркнул мистер Превье, и направился к берегу, продолжить свой нелегкий труд.
Униженная и расстроенная, Джессика сидела в грязи. Такого она и в страшном сне не могла представить.
- Что делать? Как быть дальше? Что за нелепая насмешка судьбы?
- Джессика? Так Вы с нами? – напомнил о себе Уильям.
- А? – несчастная обернулась. Птицеклювый все еще стоял неподалеку, наблюдая за разыгравшейся сценой. Остальные ушли, подобное случалось сплошь и рядом.
- Вы не могли бы помочь мне? – взмолилась Джессика, уже догадываясь, что если бы он мог, то давно вмешался.
- Пойдемте! – доктор вновь подал ей руку, - а насчет своих вещей, не переживайте. Через пару дней Гастона настигнет болезнь. Он преступник, поэтому и вынужден вытаскивать трупы, сжигать их. Но они все заражаются, умирают, а на смену им приходят другие.
- Как жестоко! – прошептала девушка, теперь она сочувствовала своему обидчику.
- Я прослежу, через пару дней Вам вернут вещи, - приободрил Уильям новую знакомую.
- Вы так добры, - Джессика немного улыбнулась, впервые, как оказалась здесь.
- Не спешите с выводами, - печально ответил птицеклювый, - просто нам сейчас необходима любая помощь.
- Кому это нам?
- Больнице, при монастыре Святого Фомы. Туда мы сейчас и направляемся. Еда и кров, не это ли сейчас нужно?
- Было бы здорово! – мечтательно произнесла Джессика, - а еще горячая ванна…
- Я похлопочу! – пообещал Уильям, и размашистым шагом устремился вперед. Джессика семенила следом. Ее тяжелые намокшие кроссовки с чавканьем хлюпали по грязи, в которой город просто утопал.

Дорога от набережной показалось бесконечной. Джессика выбивалась из сил, но отстать от своего спасителя просто не могла. Потеряться здесь можно запросто.
- Куда делись чистые, красивые улочки, опрятные домики и приветливые жители? – задавалась девушка немым вопросом. Многочисленные лачуги, построенные одна над другой, создавали впечатление огромного соломенно-деревянного муравейника. Грязь, нищета, болезни пропитали воздух насквозь. Джессика боялась вздохнуть глубже, чтобы не подхватить какую-нибудь заразу.
- Неудивительно! Полная антисанитария, просто рай для микробов и вирусов! – сердце наполнялось отчаянием при мысли о том, что ей предстоит жить в этом мире.
- Помогите! – бросилась в ноги птицеклювому какая-то нищенка, - умоляю, спасите моего сына?
Джессика остановилась в недоумении. Доктор оттолкнул женщину в грязь и собирался продолжить путь.
- Как Вы можете? – возмущенно преградила девушка дорогу птицеклюву, - Вас просят о помощи! Как можно игнорировать и относиться так пренебрежительно к людям?
- Скорее всего, ребенок заразен, - невозмутимо пояснил Уильям, - вряд ли ему чем-то можно помочь. Нас ждут дела, а здесь скоро пройдет команда могильщиков.
- Но ведь Вы даже не осматривали мальчика? – подобного равнодушия Джессика не могла позволить, - дайте несколько минут, я посмотрю, что с ним.
- Вы без надлежащей защиты, заразитесь. Как будете потом другим помогать? – усмехнулся Уильям наивности новой знакомой.
- Нельзя так! – умоляюще смотрела Джессика на доктора.
- Послушайте, - снисходительно и терпеливо продолжил Уильям, - скоро стемнеет, а нам нужно добраться до монастыря. После заката никто не выходит на улицу. Это время плохое, дьявольское. Если хотите, чтобы вас обвинили в пособничестве дьяволу, можете оставаться. Но здесь Вам никто не поможет, не откроет дверь.
- Долг врача помогать больным.
- Можете вернуться сюда завтра, в защитной маске и одежде, - пошел на компромисс птицеклювый.
- Я обязательно вернусь, - пообещала девушка нищенке, продолжавшей сидеть на земле. Глаза несчастной матери с надеждой смотрели на уходящего доктора, ведь обратиться за помощью больше не к кому.
Начинало темнеть, когда Уильям и его спутница достигли ворот монастыря. На башне гулко звонил колокол, призывая к вечерней молитве. Обитая железом, деревянная дверь открылась со скрежетом.
- Я уж думала, что Вы не успеете вернуться, - приветствовала прибывших аббатиса, - кто с Вами, святой отец?
- Это Джессика, она будет помогать нам в больнице, - представил свою спутницу Уильям, - помогите ей устроится. Одежда, кров – Вы и сами лучше знаете.
- Заходи, милая. Можешь звать меня Матушка, - улыбнулась девушке монахиня, - служба только началась, мы успеем помолиться Господу. А потом, я покажу, где расположиться.
- Спасибо, - выдавила улыбку Джессика, ее поразил тот факт, что она назвала Уильяма святым отцом. Полагая, что перечить нет смысла, девушка послушно шла вслед за Матушкой. Двор, через который они следовали, уже скрыла тьма, лишь из окон пробивался слабый свет.
- Ступеньки, осторожней, - предупредила монахиня, однако Джессика все равно споткнулась.
В коридорах монастыря царил полумрак. Слабый свет, исходящий от свечей, придавал длинным коридорам таинственность. Вот и часовня! Огромный зал с колоннами, бесконечный свод потолка, ряды скамеек, заполненные верующими, и священник, стоящий на небольшом возвышении. Джессика скромно присела на ближайшую свободную скамейку. Только сейчас она поняла, насколько устала. Ноги гудели, тело все ломило, да и рана неприятно тянула бок. Единственное, о чем Джессика могла мечтать – это о горячей ванне и теплой постели. Она совсем не слушала того, что говорил священник, погрузившись в собственные мысли. Ей вспомнилось детство, дом родителей, то время, когда она еще была беззаботной и счастливой.
- Эй! – Джессика проснулась от строгого оклика. Монахиня трясла ее за плечо, - не следует спать во время молитвы! Это неуважение к Богу!
- Простите, - поспешила извиниться девушка, - я слишком устала. Сегодня такой трудный день выдался.
- Понимаю, - снисходительно улыбнулась аббатиса, - пойдем, на кухне осталось немного еды.
Холодная похлебка показалась Джессике самой вкусной едой. Хотя, она предпочитала не думать о том, как и из чего та приготовлена. Засохший кусок хлеба, да небольшой кусочек сыра девушка проглотила с невероятной скоростью.
- Да уж, - с лица аббатисы не сходила добродушная улыбка, - вижу, ты действительно проголодалась. Теперь пойдем, покажу, где спать.
- Постойте, - оторопела Джессика, - а где можно помыться? Я чувствую себя ужасно грязной!
- И еще это! – подняла девушка футболку, где красовался длинный шрам от багра. Запекшаяся кровь делала порез весьма неприглядным, - нужно обработать рану!
-Ну, хорошо, - в глазах монахини читалось недовольство, но она смиренно продолжила, - позову Миранду, она поможет. Жди здесь.
Джессика чувствовала, что доставляет слишком много хлопот, но ничего не могла с этим поделать. К тому же, Уильям обещал ей. Мысли вновь вернулись к доктору и той женщине, что они встретили по дороге: « Как же можно быть отзывчивым, помогать страждущим, лечить их тела, души и в то же время игнорировать явный призыв о помощи? Нет! Решительно непонятно!»
- Джессика? – позвал ее приятный голос. Обернувшись, Джессика увидела молодую монахиню. Ее уставшее лицо светилось доброй улыбкой и располагало к доверию.
- Да, это я, - искренне улыбнулась девушка монахине.
- Я Миранда, - представилась она, - Матушка сказала помочь тебе.
- Да, мечтаю о ванне! – призналась Джессика, - и еще, нужно обработать рану. Она снова подняла футболку, показав порез.
- Ого! Где это ты так? – сочувственно поинтересовалась Миранда.
- Я, я, - только сейчас Джессика задумалась. Ей необходимо придумать правдивую историю. Не говорить же всем, что пришла из будущего. Примут за сумасшедшую или того хуже, за ведьму, - упала с моста, ударилась сильно, потеряла сознание. Уцепилась за какое-то бревно, так и удержалась на плаву. Потом, могильщики посчитали меня мертвой и зацепили багром, чтобы вытащить на берег.
- Это ужасно! – всплеснула руками Миранда, - а твоя семья? Они не знают, что с тобой?
- У меня не осталось никого, - сглотнув, сказала правду Джессика.
- Понимаю, мы все кого-то потеряли, - монахиня присела рядом и вытерла слезу, случайно скатившуюся по щеке, - когда отец заболел, мать отправила меня сюда. Я не знаю, живы ли они.
- Можно ведь узнать! Попросить доктора навестить их, - предложила Джессика.
- Ты об отце Уильяме? – всхлипнула Миранда, - знаю, можно. Но я боюсь, что…
- Боишься, что там никто не выжил? – догадалась Джессика, - это грустно, больно. Но, когда ты будешь знать наверняка, сможешь помолиться за них, оплакать. Неизвестность хуже!
- Ты права. Но так, у меня есть надежда… - монахиня вытерла слезы, катившиеся из глаз, - ладно, спасибо, что выслушала, пойдем. Завтра вставать рано, а нам нужно разобраться с твоей раной.
Лежа на жестком матрасе из соломы, Джессика с содроганием вспоминала прошедший день. Помимо всех мытарств, ей пришлось мыться в холодной воде. Грубая льняная сорочка так царапала кожу. Шерстяное одеяло, изъеденное молью и комнатка, больше похожая на тюремную камеру.
- За что мне все это? – вновь и вновь задавалась она одним и тем же вопросом. Усталость взяла свое, Джессика все же уснула, провалившись в сон, наполненный кошмарами.
От колокольного звона стены слегка гудели. Казалось, что вот только закрыла глаза, а уже пора вставать. Как же не хотелось. Но тело, все ломившее от неудобной и жесткой постели, не могло выдержать и секунды. Джессика встала, пытаясь размять затекшие руки. Первые лучи солнца пробивались через узенькое окошко. Комнатка была крошечной, здесь еле размещалась кровать, небольшой стол и стул, сколоченные из досок. На стене, когда-то покрытой белой известью, висело распятие, как напоминание о том, в каком святом месте находишься. На стуле аккуратно сложенная монашеская ряса. В таких ходили практически все. Той одежды, в которой Джессика появилась здесь, не было.
- Надо будет узнать, куда ее дели, - подумала новоиспеченная послушница.
В дверь тихо постучали.
- Да, - отозвалась Джессика.
- Это я, - поспешила войти Миранда, - принесла тебе перекусить. Сейчас идет служба, завтрак будет позже. Отец Уильям велел позвать тебя. Ты что, умеешь лечить?
- Да, - улыбнулась Джессика. Она радовалась приходу Миранды. Приятно чувствовать заботу, - спасибо, что подумала обо мне.
- Что ты, пустяки. Я знаю, что святой отец целый день проводит в городе, помогая нуждающимся. Ты теперь тоже будешь помогать, силы нужны. Ешь скорее, нас уже ждут.
Проглотив нехитрый завтрак, состоящий из варева, напоминающего кашу и куска хлеба, Джессика поспешила одеться, и направилась вслед за Мирандой.
Отец Уильям находился в столовой. Одетый в черную сутану, он выглядел строго и величественно.
- Благословите, святой отец! – припала Миранда на колени и поцеловала руку священника.
- Да благословит тебя Бог, дитя! – осенил ее крестом отец Уильям. Джессика растерянно стояла рядом. Очевидно, доктор пользовался всеобщим уважением. Но, потеряв родителей, воспитываясь в детском доме, и некоторых семьях, Джессика разуверилась в Боге. Конечно, она посещала церковь, иногда, но только потому, что так принято.
- Святой отец, - поприветствовала Уильяма Джессика, слегка поклонившись, чтобы хоть как-то скрыть иронию, просквозившую в ее голосе.
- Вы устроились? – поинтересовался доктор, сделав знак Миранде, чтобы она оставила их.
- Спасибо, - от смущения, Джессика не смела, поднять глаза.
- Пойдемте, - позвал ее с собой Уильям, - утром я осматриваю больных. Потом в город.
Миновав длинный коридор, Джессика вслед за Уильямом попала в лазарет. Огромный зал, заставленный лежаками, был переполнен. Старики, немощные, калеки – разномастная публика, нуждающаяся в уходе. Доктор обошел всех, каждому уделяя внимание. В основном здесь находились люди, нуждающиеся в духовной помощи. По-настоящему болеющих немного, да и лежали они отдельно. К ним священник зашел напоследок. Один из них задыхался в лихорадке.
- Он болен, - прошептала Джессика так, чтобы расслышал только Уильям.
- Вижу, - он остановился в нерешительности, - это плохо.
- Думаю, остальные тоже, на шее заметен бубон. Его видно даже отсюда. Как долго он здесь?
- Несколько дней, - священник принимал сейчас непростое решение, - одного не понимаю. Я сам осматривал его, лихорадки не было, только недомогание.
- Иногда первая фаза проходит без лихорадки, - Джессика отчаянно вспоминала все, что знала о болезни, - сильный организм может противостоять. Но конец всегда один. Нужно отследить всех, кто общался с ним, и изолировать на несколько дней. Продезинфицировать помещение, сжечь матрасы и все, к чему они прикасались. Но, как быть с теми несчастными, что еще живы?
- Они уже мертвы, - священник слегка поморщился, - я тоже … мог.
- Давайте, я осмотрю Вас, - Джессика хотела дотронуться до священника, но он отпрянул.
- Не прикасайтесь! Я не могу позволить еще одной жизни угаснуть. К тому же, когда меня не станет, Вы сможете помогать нуждающимся. По крайней мере, до тех пор, пока не призовет Господь.
- Помогите вернуть мои вещи, - пытаясь сдержаться и не заплакать, попросила Джессика, - я клянусь, что сделаю все, чтобы помочь Вам и всем, кто будет нуждаться в помощи!
Они поспешили уйти из комнаты, в которой скоро поселится смерть. Уильям по дороге сказал несколько слов одной из монахинь. Та в ужасе побежала исполнять поручение священника. Джессика вернулась в свою комнатку, отчаянные мысли накатили с новой силой.
- Такая болезнь, как чума, в двадцать первом веке побеждена. В университете ее, конечно, изучают, но в общих чертах. Это специальность эпидимиолога, а не врача общей практики.
- Только бы вернуть вещи! Там есть справочник, инструменты, стетоскоп, наконец, - Джессика повернулась к распятию и перекрестилась, - пожалуйста! Не отворачивайся от меня! Я не за себя прошу, дай мне возможность помочь другим!
В дверь постучали.
- Входите.
- Это снова я, - в келью вошла Миранда. Она принесла костюм доктора. Маску, черный кожаный плащ, длинные сапоги и палку.
- Ты уже знаешь? – вопрос звучал скорее утвердительно. Миранда кивнула в ответ, слова застревали в горле.
- Послушай! Уильям, святой отец, мог и не заразиться. Еще ничего неизвестно наверняка, - с надеждой сказала Джессика.
- Мы молим Бога о его здоровье, - слезы вновь навернулись на глаза юной монахини, - но сестра Агнесса, что ухаживала за больными, она заразилась. Теперь их всех отправят в лепрозорий. Это ужасное место!
- Когда?
- Уже отправляют, - Миранде каждое слово давалось с трудом.
- А священника тоже? – испугалась Джессика.
- Он сам согласился последовать туда…
- Помоги мне одеть костюм, - попросила Джессика, - я должна остановить его!
Через несколько минут девушки бежали к входу, где стояла повозка, на которую усадили всех, кто мог заразиться. Могильщики, люди в черных масках и длинных плащах, сжигали во дворе вещи и матрасы. Уильям стоял немного поодаль, одетый в обычную серую рясу. Теперь он один из смертников.
- Я не позволю вам уйти! – бросилась к нему Джессика, - только не так! В конце концов, вы ведь священник, обязаны помогать людям до последнего вздоха. Я не наблюдаю у вас симптомов. Возможно, даже если вы и заразились, но есть еще несколько дней.
- О чем Вы, - печально ответил Уильям, - я может и помог бы, да только сам несу смерть.
- Так оденьте костюм! – Джессику одолела злость, - если я одела его, чтобы не впустить болезнь, то вы можете носить его, чтобы ее не выпустить! Пусть не делом, но словом, советом, вы еще спасете не одну жизнь! По-моему – это лучший выбор, нежели заживо гнить в лепрозории, покорно дожидаясь смерти!
- А Вы правы, - в глазах Уильяма загорелся огонек надежды, - где мой костюм?
Несколько монахинь поспешили внутрь, чтобы принести его. Аббатиса, что наблюдала за всем с безопасного расстояния, подошла.
- Джессика, - в ее глазах стояли слезы, - ты дала надежду, что святой отец еще какое-то время проведет рядом с нами. Я вижу, у тебя добрая душа, мы с сестрами будем молиться за тебя.
- Спасибо, Матушка, - поблагодарила растроганная Джессика, - я хотела вам сказать... Вижу, вещи заразившихся уже сожгли, но этого мало. Наденьте маски, плащи и обработайте помещение водой с уксусом, все помещения. Вещи потом сожгите. Окурите все ладаном, травами, и прокалите посуду, в которой готовите. Чистота – враг всех болезней. Эти небольшие меры помогут. Делайте обработку помещений ежедневно и монахини, что помогают больным, пусть одевают маски.
- Спасибо, дочь моя, - поблагодарила Матушка, идите с Богом.
Пока я разговаривала с аббатисой, Уильям переоделся, скрыв лицо за глухой маской птицеклюва. Он ждал меня, чтобы как всегда отправится в город, где в его помощи нуждались тысячи людей.

Джессика вновь шла за птицеклювым. Она еле поспевала за его размашистым шагом. Еще вчера он дал ей надежду, а теперь она поддерживала его. Скоро она заменит доктора во всем.
- Только бы хватило сил, знаний, - переживала Джессика. Ей не приходилось самостоятельно лечить, только наблюдать за другими специалистами. Конечно, практика была, но сейчас от ее решений будут зависеть жизни людей. Живых людей!
- Ты хотела помочь, помнишь? – остановился Уильям у покореженной лачуги, где вчера ему под ноги кинулась нищенка.
- Да, - Джессика остановилась у входа, пытаясь совладать с волнением.
В это время на пороге появилась женщина. Воспаленным взглядом смотрела она на людей в масках.
- Он умер. Мой мальчик. Ночью, - из ее глаз скатилась скупая слеза, - он так ждал помощи, надеялся до последнего.
- Да пребудет с ним Господь! – вмешался Уильям, - его душа уже на пути к нему. Он в лучшем мире.
- Мы все прокляты! – истерично завопила нищенка, - а Господь карает нас за грехи.
Джессика стояла не в силах вымолвить ни слова. Известие о смерти мальчика заставило сжаться ее хрупкое сердце.
- Вы должны помочь мне! – вцепилась женщина в девушку. Не удержав равновесия, она шлепнулась на землю. Злобно смеясь, нищенка потянулась к ней, чтобы сорвать маску. Сквозь драные лохмотья одежды, Джессика отчетливо разглядела вздувшиеся участки кожи.
- Она заражена! – нервно вскрикнула Джессика, и в ужасе стала отбиваться от назойливой ведьмы. Она же с пеной у рта, хохоча, пыталась содрать с девушки одежду, маску. С отчаянной злобой, стремясь напоследок заразить ту, что не помогла ей вчера.
Резкий удар палкой, и нищенка с визгом отлетела в сторону. Это птицеклювый вступился за свою помощницу.
- Поднимайся, - сказал он довольно резко, - как видишь, здесь не ценят стремления помочь. Ты должна трезво оценивать ситуацию. Не стоит рисковать своей безопасностью. Заразившиеся очень агрессивны. Но, Бог свидетель, это от отчаяния, от безысходности что-либо изменить.
- Бог любит тебя, дитя мое, - обратился он к нищенке, лежащей на земле и затравленным взглядом наблюдающей за происходящим, - покайся в грехах, ибо час твой близок.
Джессика отошла в сторону. Ее трясло. Первый опыт общения с больной, нападение, агрессия выбили ее из колеи. Она молча наблюдала, как святой отец исповедовал нищенку, как в ее глазах появилась надежда, вера, что скоро для нее настанут лучшие времена. Но это будет потом, после смерти…
- Продолжим, - вернулся Уильям к помощнице, - не переживай.
- Все нормально, - пыталась держаться Джессика, но в голосе чувствовалось волнение.
- Знаю, что ты переживаешь, - уверенно сказал доктор, - я сам поначалу принимал все близко к сердцу. Но смерть здесь повсюду, тебе придется иметь с ней дело. Привыкнуть к этому невозможно. Старайся не думать о тех, кто ушел. Просто знай, что в твоих силах помочь многим, кто еще остался. Делать выбор всегда тяжело. Однако каждый день ты будешь выбирать, кому помочь, кому сохранить жизнь, а кому нет.
- Я не справлюсь, - покачала головой Джессика, - не смогу!
- У тебя нет выбора, - Уильям остановился и взял девушку за плечи, - это долг каждого врача помогать людям.
- Нет, нет, нет – девушка сотрясалась от рыданий.
- Бояться нормально, - птицеклювый слегка встряхнул Джессику, - я помогу. Держись позади меня, ничего не говори и запоминай. У меня не так много времени, но ты умная, сильная. Я чувствую, ты справишься!
Уверенные слова Уильяма немного успокоили Джессику. Она кивнула в ответ, и они в молчании продолжили свой путь. Заходя в дома, отмеченные крестом, отец Уильям успокаивал, исповедовал, отпускал грехи тем, кто нуждался в помощи. Помочь, как доктор он им не мог, но как священник, он лечил израненные души. Глядя на него, Джессика наполнялась бесконечным восхищением и уважением к наставнику. Одновременно с этим в ней росла уверенность, что она не должна допустить, чтобы он умер. Изрядно уставшие, они вышли из очередного дома, наполненного смертью.
- Святой отец, - решилась обратиться Джессика после долгого молчания, - я знаю, вы устали, но умоляю, давайте найдем мои вещи. Гастон Превье, я запомнила имя. Нам нужно найти его.
- Да, я обещал тебе, - голос птицеклювого звучал отрывисто.
- Что с вами? – всполошилась Джессика. Однако ответ ей уже известен, у доктора начиналась лихорадка.
- Дай мне несколько минут, - Уильям учащенно дышал. Очевидно, общение с зараженными ускорило его болезнь.
Джессика отчаянно огляделась, они не так далеко от реки, всего несколько кварталов. Нужно решаться!
- Ждите меня здесь! – слова звучали жестко, давались с трудом, - я вернусь.
Уильям лишь кивнул, лихорадка усиливалась, ему все труднее становилось сдерживаться. Девушка решительно развернулась, и, не оглядываясь, побежала к реке. Она должна успеть! Дорога показалась вечностью, ноги сами несли вперед. Вот и река. Унылые берега, усеянные кучами сгоревших трупов, и никого. Но сдаться Джессика не имела права. Стиснув зубы, она пошла вдоль реки.
Вдалеке виднелись фигуры «рыбаков». Девушка ускорила шаг.
- Как найти Гастона Превье? – начала она без предисловий. За время, проведенное с Уильямом, она кое-чему научилась. Главное в том, что доктора в маске все боялись. Именно его веское слово выносило смертный вердикт любому жителю, стоило ему заподозрить малейшие признаки болезни.
- Так вон он! – указал один из мужчин на человека вдалеке.
Джессика почти бегом направилась к нему, на ходу обдумывая, как правильно себя повести.
- Гастон Превье? – уточнила она, хотя, подойдя ближе, узнала того, кто завладел ее вещами.
- Да, я, - развернулся к ней мужчина.
- Поднимите руки, я должна убедиться, что вы не заразились, - строго сказала Джессика.
- А кому есть до этого дело? – усмехнулся Гастон, - все и так знают, что мы смертники. Заразился или нет, эту работу никто делать не будет.
- Но ведь вы все равно пока находитесь вместе со здоровыми людьми, - не сдавалась Джессика, - я сейчас объявлю, что вы больны. Спорю, что общаться с вами будут, как с прокаженным. К тому же похлопочу, чтобы команда чистильщиков отправила вас в лепрозорий!
- Какая муха тебя укусила? – взревел Гастон.
- Отлично! Агрессия явный признак лихорадки, - чуть громче обычного сказала девушка.
- Прекрати, - шикнул на нее «рыбак», - что хочешь?
- Рюкзак, что выловил вчера, со всем содержимым!
- Так это ты! – узнал ее мистер Превье.
- Да! Лучше отдайте, у меня нет времени, - Джессика коснулась его посохом, как будто проверяя больного.
- Я же сказал, это мое!
- У вас жар, мистер Превье? – на громкие слова доктора все остальные «рыбаки» живо обернулись, - как давно началась лихорадка?
- Забирай свое барахло, - злобно прошипел Гастон, достал из холщевого мешка за спиной рюкзак и кинул его на землю.
Джессика подняла рюкзак, открыла. Книги, инструменты, прочая женская ерунда – все на месте.
- Благодарю, мистер Превье, - процедила девушка и развернулась, чтобы уйти.
- Эй, - окликнул ее Гастон, - скажи, что ошиблась.
- А кто сказал, что я ошиблась?
У Гастона аж желваки заходили от злости: «Даже, если и нет, скажи. Иначе …»
- О, все в порядке, - подтвердила Джессика, - у вас просто большие мозоли на руках. Работа конечно тяжелая.
Убедившись, что все в порядке, остальные работники вернулись к делам. А Гастон проводил девушку испепеляющим взглядом. Сегодня она нажила себе смертельного врага.
Завладев заветным рюкзаком, Джессика просто летела обратно. Однако когда она вернулась на место, где оставила доктора, его там не оказалось. Птицеклювая ринулась в ближайший дом, но и там пусто.
- Могильщики, - догадалась Джессика, но они могли отвезти доктора только в … лепрозорий. Не раздумывая, она направилась туда. Могильщики собирали больных на всем пути и возвращались обратно только к вечеру. Она должна успеть перехватить повозку! Сил уже не оставалось, их столько ушло на то, чтобы найти рюкзак.
Но Джессика упорно шла. Спасти доктора стало целью ее жизни. Она не отдавала отчета, почему так отчаянно цеплялась за него. За человека, которого знала всего два дня.
Когда она достигла лепрозория, уже начинало темнеть. Огромный забор и массивные ворота отделяли обычный мир от смертельного ужаса, царившего по ту сторону. Джессика надеялась, что успела вовремя. Опершись на палку, она встала у ворот. Действительно, через какое-то время послышался скрип телеги. Тощая лошадь из последних сил тянула длинную повозку, на которой не было свободного места. Девушка искала фигуру доктора, но среди обреченных ее не оказалось.
- Вы не забирали доктора, в маске? – бросилась она к могильщику, что шел впереди.
- Нет, - мотнул головой могильщик, - но, может, его уже привезли сюда.
- А разве вы не собираете всех до вечера?
- Слишком много больных, нам приходиться по нескольку раз возвращаться. И телега каждый раз переполнена.
- Я должна найти его! Могу я попасть внутрь?
- Попасть внутрь легче, чем, кажется, - усмехнулся могильщик, - а вот выйти не получится.
- Но вы же можете входить и выходить?
- Мы только привозим, а внутрь не заходим. Никто не станет рисковать.
- То есть, если я зайду, то обратно меня не выпустят? – ужаснулась Джессика.
- Да. Ворота закрываются снаружи, никто не сможет открыть их изнутри.
- Я готова рискнуть! – решилась Джессика.
- Вот дура, - усмехнулся могильщик, - ради кого ты готова умереть?
- Ради человека, который помогал другим, не жалея себя. Теперь моя очередь помочь ему!
- Садись, - указал он на телегу. Девушка уселась рядом с другими, и повозка продолжила свой путь. Огромные ворота распахнулись, они въехали внутрь. За ними оказался небольшой двор, домик, где жили сами могильщики и еще одни ворота. Телега остановилась.
Обреченные уныло слезали с телеги, а могильщики уже открывали низкую дверь, за которой и располагался лепрозорий.
- Я вернусь! – твердо сказала Джессика прежде, чем перешагнуть порог лепрозория.
- Не в этой жизни, - проводил ее могильщик. Затем крепко закрыл дверь и повесил огромный замок.