DWТемный Мир

Слишком долго оставаться одной Эрин не любила. Она всегда предпочитала находиться рядом с отцом или матерью. Никогда – с чужими.
А сегодня отец так и не вернулся домой. Мать ушла открывать дверь и пропала, хотя обещала скоро вернуться. Эрин хорошо запомнила ее последние слова: .. не выходи из комнаты… Чтобы не случилось – не выходи…». Помнила Эрин и странное поведение матери: всегда безмятежная Кайла Брок сегодня вечером отнюдь не проявляла спокойствия.
Смутное беспокойство или может быть предчувствие беды, и толика любопытства заставили Эрин нарушить обещание, данное матери. А еще Эрин очень не хотела и дальше оставаться в одиночестве.
Что в итоге и спасло ей жизнь.
Эрин не могла знать, что в тот самый момент как она решила выйти из комнаты, к детской уже приближался один из invaders, обследовавший квартиру супругов Брок по приказу Главы Совета.
Его соплеменник уже увел Кайлу. Мать Эрин, не сказала, что дочь дома. Эрин иногда оставалась ночевать у своей подруги – дочери подчиненного Кейбла. На его квартиру и указала Кайла, на вопрос о том, где находится ее дочь, если не дома. Invaders, уведший Кайлу по дороге проверит слова матери Эрин.
Invaders, посланные за семьей Кейбла обязаны были проверить все варианты: по чипу считать информацию о местонахождении Эрин невозможно – ребенок еще не прошел процедуру вживления имплантата. А они просто обязаны были ее найти!
Им был дан четкий приказ – привести живыми всю семью Броков. Приказ, отданный Главой Совета, в его нынешнем состоянии – не удивителен. Все объяснялось просто: Рейнард предпочитал лично убивать своих жертв. И пытками не брезговал. Кто посмеет из invaders лишить Главу его единственного развлечения?
До сих пор сумасшедших не находилось. Поэтому – никто.
Ярость, настигшая или скорее поразившая предводителей invaders пугала не только людей, но и его соплеменников – ужасала, даже еще в большей степени. Почти каждый из приближенных к Рейнарду уже неоднократно был свидетелем последствий несдержанности Главы Совета.
Еще больше усугубляло ситуацию недавнее известие, полученное Рейнардом, о масштабном предательстве не только людей, но и некоторый invaders, которым Глава Совета безоговорочно доверял.
Те немногие, кто был рядом с Реем в момент, когда он обо всем узнал уже никому и никогда ничего не расскажут. Мертвые не говорят. Хоть ни одного выжившего свидетеля не было все равно - слухи не утихали.
Говорили, что новое для Главы Совета чувство - ярость, затмило его разум, стерло любую рациональность.
Ярость, взвешенная, которая не била потоком, не вырывалась наружу, а сочилась в каждом жесте, движении, слове. От того еще страшнее было наблюдать за ее проявлением. Холодный расчет, всегда полное отсутствие эмоций – все осталось в прошлом. Стерлась грань между invaders и людьми – человеческие эмоции настигли Главу Совета.
То, что увидели люди и invaders под маской Рейнарда заставило, если не бежать в панике, но ужаснуться. И люди и чужаки наконец таки осознали, кто жил рядом с ними.
Может быть, если бы Глава Совета не пытался контролировать свои вновь приобретенные эмоции, все было бы гораздо проще. Это понимали invaders уже столкнувшиеся с такой проблемой.
Только Рейнард не знал и никто не смел лезть к нему с советами. Никто не хотел оказаться случайной жертвой ярости Главы.
Добровольно.
Жертв и так хватало. Никто не мог предугадать, что станет новым толчком для ярости. По каким критериям Рейнард выбирал очередную жертву.
Понятно было только одно – чужая кровь на мгновенье, пусть и не долгое, но успокаивала их предводителя. В краткие периоды просветления Глава пытался взять под контроль вновь приобретенные эмоции. Но – не получалось.
И продолжались убийства.
Все эти размышления заставили служащего invaders раз за разом еще тщательнее проверять комнаты.
Только в тот момент на стороне Эрин видимо была сама Судьба. Или простое везенье – не важно.
В краткий момент, когда внимание охранника было сосредоточено на осмотре соседней комнаты, Эрин выскользнула из детской и направилась к входной двери. Благо комнат в квартире Кейбла Брока достаточно много, чтобы у Эрин было время ускользнуть.
Страх и беспокойство заставили Эрин двигаться почти бесшумно и быстро. В коридоре – приглушенный свет, но входная дверь уже была видна. Приоткрыта… «Может быть, мама там, за дверью ждет кого-то? Я только выгляну на минуточку и вернусь… мама даже не заметит, что я вышла из своей комнаты», - думала Эрин.
Вот она дверь, открыв которую Эрин Брок перестанет существовать. Закончится детство, уйдет в прошлое спокойная, размеренная жизнь с ее радостями и мнимыми горестями. Уйдет и смех, останутся только слезы.
И множество испытаний.
Эрин Брок за этой дверью ждал длинный путь, который изменит не только ее судьбу, но и судьбу человечества и invaders.
Но это еще впереди. Сейчас же детские руки приоткрыли дверь навстречу неизведанному.
Эрин выглянула за дверь. Темно. Ничего не видно. Несмело вышла.
Она и крикнуть не успела, даже пошевелиться. Кто-то схватил ее, закрывая нос и рот вонючей тряпкой. Еще секунда и Эрин потеряла сознание.
Судьба завершила свой виток.

***

Помощники ушли, и Сайлент остался наедине с Эрин Винтер.
Сутки истекали…
Все бесполезно. Нет, не так.
Безнадежно – вот правильное слово.
Как он доложит Главе Совета о том, что в состоянии Эрин Винтер нет никаких подвижек?
Вообще.
Она, как и ранее, ни на что не реагировала. Лекарства, разговоры-уговоры и, в конце концов, крики. Сайлент даже не сдержался – ударил. В ответ – долгий пустой взгляд. Все в туже точку, что и до этого.
Реакция – нулевая.
Она не просила есть, она вообще ничего не просила.
Молча, лежала, поджав ноги к животу.
Сайлент думал – захочет же она есть когда-нибудь. Ну, или хотя бы в туалет уж точно попроситься…
Ничего не происходило. Она ни о чем не просила. Создавалось впечатление, что не только сознание Эрин Винтер не реагировало на окружающее, но и все физиологические процессы приостановились. Словно она… в стазисе.
Первый раз Сайлент наблюдал такую реакцию у людей.
Большинство после «исследований» ломались – так или иначе: бились в истерике, сходили с ума или просто не реагировали больше на слова, боль. Но у всех базовые инстинкты продолжали действовать. Все по прежнему: ели, спали… А не лежали уставившись в одну точку уже почти сутки.
Сайлент сел на край кушетки рядом с Эрин.
- Боже мой… Он же убьет их, ты понимаешь, дура! – с шепота перешел на крик, не сдержавшись. – Он же монстр… Я такой не первый и не последний, кто не смог выполнить приказ… И никого он не щадил! Неужели тебе сложно взять себя в руки? Думаешь одна ты тут такая бедная, несчастная? Ах изнасиловали, ах исследовали…Ничего, что от твоего состояния зависит жизнь ребенка и женщины? Даже если я их сейчас предупрежу по коммуникатору – все равно Нала сына спрятать не успеет, все разговоры прослушиваются. А если и успеет – сама погибнет, да так чтоб другим неповадно было оказывать сопротивление…
Замолчал, выговорившись. Толку? Никакого. Только на душе чуть легче. Правда ситуацию этим не изменить. Нужно предупредить жену. Пусть попробует спрятать хотя бы сына.. На них двоих можно ставить крест – уже никто не поможет и не спасет.
Набрал по внутренней связи домашний номер.
- Нала, я не смог… Прячь ребенка…
И все, гудки, гудки, гудки…
Знал, прослушивают, но уже мало волновало… Жена сделает все возможное. Они уже давно обо всем договорились. И он, и жена прекрасно понимали весь риск работы Сайлента. Понимание ничего не меняло: они оба хотели достойной жизни для их сына. А этого возможно достигнуть, только работая на чужаков.
Немного времени у его жены, возможно, еще есть… Пока один доложит другому, пока одобрит Глава Совета… Пока вышлют отряд охраны – время точно немного есть.. И надежда… Сайлент надеялся на одно – ему дадут умереть с этой надеждой, что сын возможно спасся. И еще – он очень хотел не видеть, что будут делать с Налой.
Может быть, самому оборвать свою жизнь?
Нет – это удел трусов, он так не поступит.
Уронил коммуникатор и сам сполз с кушетки на пол.
Осталось только ждать….
Его плеча что-то коснулось. Резкий поворот от неожиданности. Рука. И дальше взгляд. Глаза Эрин Винтер смотрели на него. И чуть охрипшим голосом она пыталась что-то сказать ему.
Только Сайлент не сразу понял…
- .. звони, говори, что пошутил.. быстрее, ЗВОНИ! – его хорошенько тряхнули и Сайлент словно очнувшись, кинулся к коммуникатору.
Чудо, которого он ждал, произошло. Эрин Винтер пришла в себя.
Причины его не волновали. Главное – все же вышла из своего странного состояния. Подействовало ли одно из множеств вколотых ей лекарств или его слова пробились в затуманенный мозг – главное был результат! Каким способом он достигнут, вряд ли Глава Совета спросит.

С ней снова пытались что-то делать.
Кололи, трогали, ощупывали.
И без конца говорили, говорили, говорили…
А хотелось только покоя и ничего больше. Не реагировать – лучшее, что она могла сделать. Просто лежать, уставившись в одну точку. Может быть, тогда ее оставят в покое. Может быть, им надоест ее мучить.
В конце концов, так и произошло, она осталась в комнате одна. Почти одна. Рядом находился еще кто-то, но он ее особо не тревожил, что-то почти неслышно бормотал, пару раз встряхнул, ударил… Но это ее не тревожило…
Пробился к ней лишь только голос полный отчаяния, словно отголосок ее голоса в первые часы в Центре исследований, и постепенно до ее измученного мозга дошел смысл слов, которые говорил странный человек…
Лучше бы не доходил…
В его отчаянии она узнала свое отчаяние, свою беду, с которой осталась наедине, как и этот человек. И ей и ему некому было помочь. Некому кроме нее… И что-то человеческое колыхнулось на дне измученной души.
Его семью убьют.. И будет в этом виновата… ОНА?У нее и так слишком много тяжести, еще один камень вешать на себя – совсем не нужно.
Он звонит, предупреждает… Времени почти не осталось…
И тогда Эрин нашла в себе остатки сил… В который раз.. рывок – рука касается чужого плеча – еще одно испытание – добровольно прикоснуться к мужчине – но она справилась. В очередной раз.
И справиться еще не раз.
- Я помогу. Звони, говори, что пошутил.. быстрее, ЗВОНИ! Если еще не поздно.
Больше не получится отсиживаться в стороне.
Перепады настроения – от отчаяния к борьбе и снова к отчаянию выматывали, отнимали силы, но в ее состоянии заставляли чувствовать, а значит – понимать, что еще пока жива и ничего не кончено. Как-нибудь она справится, выдержит хотя бы ради семьи ни в чем невиновного человека. Их не должны убить, просто из-за того, что она не смогла взять себя в руки.
А позже, когда никого рядом не будет можно дальше предаваться отчаянию.
Но после того как апатия ушла, снова возвращаться к ней, большого желания не было. В отчаянии, депрессии, но Эрин все же удалось заметить в себе новую черту – она вполне способна взять себя в руки, заставить делать то, что нужно, а не то что хочется.
Раньше, до того как она попала в Центр исследования Эрин предпочитала плыть по течению, ничего не меняя в своей жизни, подчиняясь обстоятельствам. Как и большинство людей в Мегаполисе. Она ничем не выделялась и не была особенной, как бы ни убеждал ее отец. И жизнь все расставила по своим местам.
А вот после Центра…
Вся ее жизнь разделилась на «до» и «после». Как то сначало незаметно, но в ней начали происходить изменения. Каждый раз как Судьба пыталась ее согнуть, сломать, Эрин все больше не желала ей подчиняться.
И это нежелание крепло и росло в ней. Да в моменты, когда совсем становилось невмоготу терпеть и отчаяние накрывало волной, возвращалось былое малодушие.
Но ненадолго.
Такие перепады настроения необычны, но объяснимы: в Эрин боролись два «я» ее личности. Прежняя Эрин – забитое существо, наученное лишний раз никуда не влезать и склонять голову, если тебя унижают, молча принимать все оскорбления. И новая Эрин – только еще учившаяся расправлять «крылья». Не терпеть. Не унижаться.
Бороться.
И с каждым разом все проще взять себя в руки, поднять голову и сопротивляться обстоятельствам. Удивительно, но ей начинало нравиться – находить в себе все новые и новые резервы, которые казалось, были скрыты в ней и только сейчас, и в нужный, по сути, момент, открылись.
Долго ли она сможет жить в постоянном напряжении, на грани своих моральных и физических сил? Эрин постарается, сделает все возможное – но не даст чужакам возможности унизить еще раз. Еще в камере, там лежа на полу под чужим телом, Эрин все для себя решила.
Она стояла на краю пропасти и отчетливо видела, что важно, а что не важно в ее жизни. И после этого края пропасти, после осознания – или ты сдашься и сгинешь или будешь сопротивляться и возможно уцепишься за край и не упадешь – выживешь. Эрин все же СМОГЛА уцепиться за край, не упала, как многие до нее.
Если человек однажды не нагнулся, нашел в себе силы идти против ветра, в следующий раз он легких путей не выберет.
А сейчас, когда промелькнули воспоминания, когда боль на краткий миг вернулась – Эрин не успела спрятаться за своей «стеной», девушка удивилась – с чего это она впала в отчаяние?
Зачем?
Кому и что она этим хотела доказать?
Своим мучителям или быть может Главе Совета?
А им просто на нее плевать. Никому и ничего она не докажет. Только молчаливое сопротивление и не подчинении их попыткам снова сделать из нее униженную – вот путь, который покажет – еще осталось человеческое в ней, не стертое чужаками.
Отвечать чужакам и людям, что ставили над ней эксперименты тем же, что и они ей – жестокостью, безразличием - Эрин не могла. И не хотела. Главный принцип жизни в Мегаполисе, которому научили людей чужаки «око за око», «зуб за зуб» или просто напросто -выживает сильнейший – для нее все это было неприемлемо. Если поступать, так как все – чем ты лучше? Ни чем - такая же мразь как и те, кто мучил ее. Уподобляться им совершенно не было желания. Становиться тем, кого ненавидишь…. Нет, не ее путь.
Правильный ли путь она выбрала для себя? Время покажет.
То, что не самый легкий – точно.
И может быть, однажды, в ком то еще в Мегаполисе она обнаружит эти же черты.
Чудеса случаются?
Или нет?

Ее отвлек от размышлений очередной звонок странного человека.
- Нала, все в порядке… Нет, не нужно.. Нет.. Все, дома поговорим. Я тебе расскажу, да конечно. Успокойся, ничего страшного не произошло. Да, как обычно…
И еще много неинтересного: о сыне, что будут кушать на ужин и, в общем-то, об обычных семейных делах, от которых Эрин была далека.
Ее занимал еще один важный вопрос. Вот путь она выбрала – сопротивляться, молча, с презрением. А дальше что? Какая конечная цель этого сопротивления?
Вроде бы понятно – показать, что не такая, как чужие или люди, служащие им.
Это как то слишком… абстрактно.
Но в данный момент – этого хватит.
«Я подумаю об этом завтра».
И да боль не ушла…. Она лишь на время надежно спрятана…
«Я подумаю об этом завтра» - слова Эрин, помогающие ей нет, не выжить. Теперь – жить.
А без боли можно рассуждать, строить планы. И надеяться – когда-нибудь все измениться. И в ее жизни. И в жизни остальных.

Она словно очнулась, когда почувствовала, что ее коснулись. Оказывается человек уже закончил свой разговор с семьей и терпеливо ждет от нее чего-то.
- Вставай. Нас ждет Глава. Он хочет на тебя взглянуть.
- Зачем? – первый раз Эрин задала этот вопрос вслух.
- Может быть, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, - видно было, что Сайлент сам не верит в то, что говорит.
Зачем Главе Совета заботиться о ее состоянии? Какой ему с того толк – здорова она или нет? Он же хотел о ней узнать, так откуда такая забота? Или теперь у чужаков принято беспокоиться о своих жертвах?
- Я не знаю. Как, понимаешь, задавать вопросы я не могу. Мне приказывают – я выполняю, – проговорил человек. И словно спохватившись, продолжил, - кстати, я Сайлент.
Эрин кивнула. Представляться смысла нет: она уверена Сайлент и так знает ее имя. Судя по произошедшим событиям, он отвечал за ее самочувствие.
Он вывел ее за дверь. Их ждали двое охранников. Непроизвольно Сайлент ближе придвинулся к Эрин. Значит он их боится.
Но вот странность: Эрин не боялась.
И может быть, после встречи с Главой Совета прояснится ее будущее? И станет понятным как жить дальше, к чему стремиться и чего добиваться.
В целом Эрин не беспокоила предстоящая встреча. Что-то смутное всплывало в памяти, кокой-то момент о событиях в спальни Главы Совета, который давал уверенность – все будет в порядке, ей не причинят боль.
Вот только вспомнить бы...
Все, что произошло после изнасилования в камере, словно стерлось из ее памяти, остались лишь только нечеткие картины, отрывочные, не желающие складываться воедино. Словно рассыпанная мозаика: вот она идет из камеры с одной мыслью – не упасть, вот комната Главы, женщина и унижение. Пойманный взгляд.
Беспокойство.
Все.
Дальше – пустота.

А Глава Совета все возвращался к мысли о Эрин Винтер. Без конца.
Сам Сайлент молчал, отчеты каждые три часа – ни о чем, Центр исследований молчал и даже Джим его не доставал. Что весьма странно, словно сговорившись, Рейнарда вдруг все оставили в покое тогда, когда покой совсем не нужен. И он тоже получался не нужным.
- Странное чувство. Неужели так начинают терять власть? Ты просто становишься никому ненужным?
И разговоры вслух с самим собой.
Удалось ли Сайленту привести в чувство Эрин Винтер?
Сетка больше никак не проявлялась. Словно ее никогда и не существовало, только дурной сон – он с человечкой в связке.
Так никогда еще не было. Если сеть образовывалась – все она постоянно ощущалась каждым «звеном». Это не коллективный разум из фантастических книг людей, но нечто похожее. Незримое присутствие чужого разума в твоем – фоном, но те, кто однажды был в связке, никогда уже не забудут это ощущение. Эрин могла и не заметить изменений в своем сознании, но не Рей. Вот на родине он не единожды создавал сеть…
Стоп.
«Прочь воспоминания о доме». Ни к чему хорошему они не приведут. Смотреть только в будущее и не оборачиваться на прошлое – один из принципов, позволивших ему выжить. Только вперед, всегда. Покорять одну вершину за другой, а после – преодолевать еще одну. Остановишься – все потеряешь, жизнь не раз доказывала на чужих примерах и его соплеменников и людей. А для существа почти бессмертного – это еще более необходимо. Скука – вот самый главный враг Рея, с которым он когда-то боролся. Не в этом, другом мире. И для себя уяснил раз и навсегда – в борьбе некогда скучать, движение без остановки – залог не только жизни, но и развития.
Все бы ничего, но в данный конкретный момент, его снова начала одолевать скука. А это плохо, очень плохо. В голову лезут ненужные размышления о потери власти, воспоминания о доме.
Так дело не пойдет.
Найти себе занятие, при желании – не проблема. А так как все его мысли об Эрин Винтер, почему бы не попытаться самому понять ситуацию?
Все равно кроме него никто не разберется. Хочешь что-то сделать - сделай сам. Еще одна неоспоримая истина.
Кроме того, никто о сетке не знал и никто не поможет ему понять, что в ситуации с Эрин пошло не так, почему вообще появилась «сеть». Значит нужно самому разобраться. Неизвестно как состояние Эрин отразиться на нем. Главный вопрос, который волновал Рея. А, не зная, что с его «якорем» он не узнает, какие последствия для него могут быть. Поэтому состояние Эрин – вопрос первоочередный.
Что там было в первых отчетах о ней?
Рей вывел нужную информацию на экран, пробежался глазами.
Так, ничего интересного – физически она не отличается от обычных людей… Занижен болевой порог… Все это не интересно…
Последний отчет психологов из группы Сайлента….
Интуиция не раз спасавшая его и подсказывающая нужный путь почти крикнула – стоп! Вот оно то, что важно. Нужно. Изменения, произошедшие с Эрин Винтер, психологи объясняли просто – изнасилованием. По их данным – это отправная точка, всех проблем с физическим и эмоциональным состоянием девушки.
Вот как. Такая незначительная деталь– причина всего? Верится с трудом, но с учетом того, что речь о человеке, еще и женщине – вполне возможно.
Рею не хватало знаний, он не мог оценить правдивость, правильность выводов психологов. И спросить ни у кого нельзя – лишние расспросы вызовут ненужные вопросы, кто-то может учуять неладное, что совершенно не в его планах. В его положении оступиться раз – значит проиграть.
Изнасилование и психическое состояние жертв никогда не входило в сферу интересов Рея. Такая информация ему просто была не нужна. Он и не интересовался. Как показало время – зря. Но лучше поздно, чем никогда, тем более сейчас свободного времени у него достаточно. Пробелы в знаниях легко устранить.
Он всегда интересовался достижениями в естественных науках, сферу психологии изучал мало, в основном темы влияния на психику людей. Остальное – до определенного момента просто не нужно было, его мозг и так впитывал слишком много информации.
Вся информация доступная для изучения хранится в закрытых файлах, доступ к которым строго ограничен и под личным контролем Арикона.
Земляне, никчемные людишки…. У них слишком много свободного времени, раз его хватает на такую чушь, которую они называют научными работами. «Слоны под ЛСД». «Возбужденные индюки». «Ужас в небе». Его ученные никогда бы не додумались изучать подобные вопросы.
Он тщательно собирал все исследования землян – там за стенами Мегаполиса наука не стояла на месте, развивалась. И его ученые не отставали – исследования людей дополнялись и конкретизировались во всех сферах – медицине, биологии, психологии, физике… Никогда не знаешь, что пригодиться в борьбе за власть. И в очередной раз он оказался прав.
Вот нужные файлы…
«Patterns of forcible rape», «Adaptive strategies of recovery from rape», « Coping mechanisms of rape victims», «Sexual dysfunction during rape».
Для начала хватит. Начал читать.
Механизмы, стадии, последствия, реабилитация, действие на физиологию и психику… Память впитывала информацию, четко, отлажено. За годы на земле Рей привык поглощать большой поток информации из различных источников. Чем лучше знаешь врага – в его случае людей, тем проще ими управлять.
Откинулся в кресле…
Теперь все складывалось в единую картину.
Сетка схлопнулась из-за стресса, причина которому – изнасилование. С Эрин Винтер должны работать не медики, а психологи. По все тем же отчетам ее физиологическое состояние в норме, тут они не помогут. А вот курс реабилитации ей необходим.
Дело за малым – привести ее в сознание, попробовать прощупать сознание, разобраться насколько тяжела ее психологическая травма – и передать специалистам.
Стук в дверь.
Сайлент во время, его время почти истекло.

Его стукнули. Резко так, со маком и от души. Даже покачнулся.
-Сколько новых событий, - усмехнулся.
Стукнули не в прямом – переносном смысле. Ментально. Все ясно – Эрин Винтер очнулась.
- Что ж Сайлент успел. А его время почти истекло.
Вызвал охрану, отдал приказ – привести и доктора и девушку. Остается только ждать. На расстоянии еще ничего не понятно.
В этот раз все было по-другому. В свете того, что он прочитал, Эрин Винтер была для него уже не неизвестной величиной. Она не стала ближе, но понятней – точно. И ее поведение, состояние – все теперь объяснялось.
А значит уже не так интересно.
Она все так же вызывала раздражение самим фактом своего существования, но после того как Рей определил, что же делать с Эрин, его отношение к ней изменилось. Из объекта исследования, она перешла в категорию «раскрытых дел».
Он еще не знал, что Эрин Винтер удивит его. И не раз.
Стук в дверь.
Она стояла за Сайлентом, но не пряталась, нет.
- Полное заключение я дам позже. Она в порядке.
Отступил, давая возможность Главе убедиться в правдивости своих слов.
Он даже усомнился на мгновенье – так ли уж она переживает, есть ли у нее «психологическая травма»? Где, описанные в книгах, беспомощность и полная растерянность? Или она на стадии отрицания?
Он читал о разных реакциях – и всплыла цитата «…другие, способные контролировать себя, внешне спокойны, что может означать либо стремление овладеть собой, либо отрицать реальность случившегося».
Ее взгляд говорил о другом. И не вкладывался в рамки нарисованной Реем картины.
Она ничего не делала и ни как не выражала своего отношения к происходящему… Но вот взгляд – в нем гордость, превосходство и… Сила? Следа не осталось от того никчемного существа, которое он повстречал на дорогах общего сектора Мегополиса. Вот так серая мышь… Вот так Эрин Винтер – оборванка, официантка не смевшая поднять на него взгляд. Куда делась?
Что же с ней происходит на самом деле? Что, там, в глубине сознания, прячет Эрин Винтер?
Как всегда, в ее присутствие – от безразличия, к удивлению. Она все также переворачивала его мир и уже сложившуюся систему взглядов. Может быть, будь он в своем прежнем состоянии – без эмоций, холодный, всегда трезвомыслящий, все было бы гораздо проще. Но не получалось полностью отстраниться, проанализировать ситуацию. И, наконец-таки перестать удивляться.
Он смотрел, размышлял. Чем больше тянул время, от чего-то опасаясь лезть к ней в сознание, тем больше понимал – отступать нельзя, хоть инстинкты и предупреждали – не стоит. Подожди. Остановись, еще успеешь.
В конце концов, он – Глава Совета! Что может Эрин Винтер противопоставить его силе, опыту, могуществу?
Ничего.
А взглядами – гордыми, надменными, его не проймешь.
Сосредоточился, аккуратно, почти несмело попытался краем коснусь сознания. «Очень интересно – изменения только внешние или коснулись и ее сознания? Если так у меня определенно большие проблемы».
Ого! Всего секунда и снова все становится с ног на голову. Привычное оказывается неверным, а самое невероятное – истиной.
Черт бы ее побрал…
Еще ни что не вызывало столько чувств, даже ярость испытанная им двадцать пять лет назад меркла по сравнению с его нынешним состоянием.
Теперь не ярость. Гнев.
Эрин Винтер стала еще сильнее! И их связь – тоже.
- Как, как такое возможно?- движением руки отпустил Сайлента. Тот быстренько ретировался.
А Рей… Ходил кругами вокруг Эрин. Смотрел. Ощупывал «сетку», уже не пытаясь проникнуть в сознание девушки. И ничего не понимал. Вроде все так же, как и прежде – ничего не изменилось в рисунке «сетки». Вроде, да не так.
И вот это неуловимое «не так» все никак не давалось его анализу.
Он. Не мог. Понять.
Перевел взгляд на лицо Эрин. И еще больше удивился.
Судя по всему – удивление теперь его постоянный спутник, как и ярость когда-то.
Она не просто прямо смотрела, она не сводила глаз, она нагло, почти говорила ему – «Я не боюсь, ты ничего уже не сможешь мне сделать! Все, что можно я уже пережила…». Так и хотелось крикнуть в ответ – «ошибаешься девчонка!», но он сдержался.
Остановила его сила во взгляде, сила с которой придется считаться!
И вопрос времени, когда она поймет, какую власть имеет над ним…
Он оступился, не выдержал и сорвался.
Еще одна попытка. Доказать свою власть, унизить, растоптать и утвердиться. На этот раз никаких деликатных вторжений, никакой щепетильности. Не смог аккуратно, как всегда - выручит грубая сила. Он, он, такой могущественный, самая значительная фигура в Мегаполисе и в этом гребаном мире людишек.. Сможет!
И…
Рррррррррррррррррраз! Сетка схлопнулась. И он оказался отрезанным от ее мыслей и чувств. Окончательно.
Хлоп. Вдогонку – слабенький «удар». Ментальный, но…
Ему дали по рукам и еще и пинка напоследок отвесили, словно шелудивому коту.
А он даже не разобрался, как это произошло!

Она почувствовала – что-то мерзкое пытается подобраться к ней. Словно невидимые щупальца вот-вот коснуться.
И рядом Глава Совета, что не делает ситуацию менее спокойной. Может быть, из-за него такие ощущения?
Но вроде в прошлом она испытывала все что угодно в его присутствие, кроме чувства, что тебе грязными немытыми руками лезут под юбку. Или случившееся в камере и стресс дают о себе знать?
В любом случае она чисто на инстинктах, мысленно огородила себя стеной. И от бессилия стукнула. Стену. Или по щупальцам пытавшимся к ней подобраться?
Не важно.
Главное после этого странные ощущения ушли. И она осталась единственной хозяйкой своих мыслей.
И никаких мерзких щупалец.
Вот только Глава Совета смотрит на нее совсем уж страшно.
Ее будут убивать?
Она внимательнее присмотрелась к нему.
Да нет, вроде она будет жить. Эрин не знала, что там произошло в голове Главы Совета, но выглядел он так, как будто его потыкали носом в сделанное им же безобразие.
И на лице читалось искренние недоумение: «Меня? Меня? Как посмели?»
Хотела бы она знать, кто же посмел, если это так, и пожать тому руку.
Только пока Эрин невдомек, что руку пришлось бы жать самой себе.