DWТемный Мир

Проснулась я от солнечного лучика, назойливо попадающего мне прямо в глаза. Немного разморенная от долгого сна, я с криком подскочила на постели, как только события вчерашней ночи всплыли из памяти. В ужасе я снова отталкивала с себя огненные лапы ведьмы, на деле оказавшимися солнечными лучами.
- Все хорошо, успокойся, - явился на мой крик Степан. Однако я забилась на самый край топчана за ширму, куда не попадало солнце. На своих руках я обнаружила красные пятна, как от ожогов в тех местах, куда дотрагивалась ведьма. Уже одно это лишило меня привычного самообладания. Как никогда я ощущала себя маленькой и беспомощной девочкой. Тем временем, Степан задернул штору, чтобы я не боялась, и сел рядом. Он внимательно рассматривал меня, ища свои ответы, а мне становилось стыдно за то, что я пошла следить за ним, что обнаружила себя. Наверное, я доставляла только неприятности людям. С одной стороны меня тяготило чувство вины, а с другой я кипела возмущением, как он мог участвовать в подобном ритуале.
- Мне нужны объяснения!
- Мне они тоже нужны! – строго сказал Степан.
- Да! – с горячностью сказала я, - я виновата в том, что проследила за тобой, увидела этот ваш дурацкий сбор. Но это мелочи, по сравнению с тем, что вы все там делали!
- Я не этих объяснений от тебя прошу, - слегка смягчился Степан, - ты должна сказать, какое отношение ты имеешь к семье Барковских!
- Я? – этот вопрос вверг меня в ступор. Я лихорадочно соображала, что делать: «Я влюбилась в Анатоля, несколько раз была в их поместье, вот и все!»
- Я не о твоей личной жизни, - Степан начинал нервничать, его жилка на лбу пульсировала, - кто твои родители?
- Мария Старкова, - сглотнув, ответила я, - а отца я никогда не знала.
- Не ври мне! – вскричал Степан, - еще ни разу ведьма не проявляла себя, а вчера мы все расслышали ее голос. Она назвала твое имя, Анна.
- Я ничего не знаю! – почти со слезами на глазах вскричала я, - правда не знаю!
Я видела, что Степан не верит ни одному моему слову, поэтому вскочила, выхватила сумку, стоящую под топчаном и стала вытряхивать все ее содержимое.
- Вот! – поставила я на стол урну с прахом моей матери, который я возила с собой, так как не знала, что с ним делать, - это то, что осталось от моей матери. А это, - открыла я жестяную коробку, - то, что я обнаружила после ее смерти.
Взгляду Степана предстали свидетельство о рождении, фотография и перстень, при виде которого он оживился.
- Фамильный перстень! Он есть у каждого члена этой семьи, - казалось, Степан был доволен.
- Это принадлежало моей матери, она единственная могла пролить свет на все, - слезы навернулись на глаза, - но ее нет! А я не уверена, что это именно она та пропавшая девочка, Мария Барковская.
- В чем, а в этом можешь быть уверена, - усмехнулся Степан, - ты слишком похожа на них. Твои способности, внешность, уверенность и безрассудство. Я не понимал сначала, откуда в тебе это, зато теперь, все встало на свои места.
- Допустим, что я часть этой семьи, - признала я, - теперь ты мне ответь, какого черта произошло на поляне?
- Он сам тебе объяснит, - Степан поднялся и пошел к двери.
- Кто? – не поняла я.
- Твой дед, Григорий Владимирович, - кинул мне уже на пороге Степан.
Я сидела на топчане, мои мысли цеплялись за фразу Степана «твой дед», мне так странно их слышать, ведь у меня не было ни дедушек, ни бабушек, никого, кроме мамы. А теперь, если я действительно Барковская, то у меня появятся родственники. Анатоль, он мой троюродный брат. Я вздрогнула, увидев на пороге того самого незнакомца, что проводил ритуал. Он подошел ко мне, пристально разглядывая. Заметив на кровати фотографию, его взгляд на мгновение вспыхнул. Он схватил ее, казалось, будто он увидел привидение.
- Кто на этой фотографии, ты знаешь? – спросил он без банального «Привет, давай знакомиться, я твой двоюродный дедушка!»
- Это мама, - показала я на девушку, - только здесь у нее светлые волосы. Я помню ее с темными волосами. Она никогда не рассказывала мне ничего о себе.
- А мужчина? – волнение Григория Владимировича выдавал слегка подрагивающий голос.
- Откуда мне знать? – огрызнулась я, - это фото было сделано еще до моего рождения.
- Стоп! – мелькнуло в голове, - до моего рождения, а за сколько? Бог мой! Я родилась спустя девять месяцев после даты, указанной на фотографии. Вот оно! То, что я не видела раньше. Этот человек теоретически мог быть моим отцом.
Я смотрела то на деда, то на фотографию, очевидно, все мои мысли отражались на лице. Еще больший страх пополз по спине, когда я поняла, что, если отбросить седину и морщинки, то Григорий Владимирович очень похож на человека с фотографии.
- Вы знали ее, мою мать, - утвердительно сказала я вслух, - это ведь вы на фотографии.
- Мои бабушка и дедушка, Вы ведь нашли их! – продолжала я озвучивать страшные догадки, - и моя мать, воспитывающаяся в детском доме, не Вы ли поместили ее туда?
Григорий Владимирович смотрел на меня, не в силах сказать ни слова в оправдание, на его лице читалось удивление.
- Вы не знали, что моя мать родила ребенка, - голос срывался на крик, - почему она не сказала Вам? Почему она и мне ничего не говорила?
- Я не знал, - сорвалось с губ Григория Владимировича, - не знал о ее беременности. Я пытался оградить ее от кошмара нашей семьи.
- Но, если это свидетельство находилось у нее, - швырнула я ему в лицо пожелтевшую бумажку, - значит, она сама все узнала и сбежала!
- Я не знал, - Григорий Владимирович опустился на топчан, обхватив голову руками, - когда я встретил ее, я сам не знал, кто она. А потом стало поздно!
- Неет! – я хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, - только не говорите, что вы…
Не так я себе представляла встречу с отцом. Мысль о том, что мой дед приходился мне отцом, просто выворачивала наизнанку. Мой, и без того хрупкий мир, рушился, увлекая в бездну.
- О, нет! – еще одна догадка ввергла меня на самую низшую ступень ада, - я и есть тот самый, обещанный ребенок!
Вновь передо мной возникли обгоревшие руки ведьмы, стремившиеся схватить и утащить с собой. Меня ожидала участь похуже смерти!
- Анна, - Григорий Владимирович хотел что-то сказать, но я испытывала дикое отвращение к человеку, давшему мне жизнь.
- Убирайся! – в слезах закричала я, - убирайся! Я ненавижу тебя! Чудовище!
Григорий Владимирович изменился в лице, несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом поспешно вышел из комнаты. Я опустилась на подушку и рыдания, пробивающиеся сквозь слезы, полностью захлестнули меня. Степан несколько раз порывался зайти и успокоить меня, но я начинала плакать еще сильнее. Никогда не думала, что после всего случившегося, я смогу быть еще несчастнее. Само мое рождение стало отвратительным кровосмешением, что и говорить про неприятности, что я несла людям. Подобное мне создание никогда не должно было родиться! Лишь к вечеру, когда слезы выплакались полностью, я заснула с мыслью, что должна исполнить то, что суждено, чтобы освободить всех от несчастий и проклятий, идущих от нашего рода.

Проснувшись рано утром, я стала собираться на конюшню. Лютый единственный, кого я хотела видеть. Степан спал в сарае, на охапке сена и, видимо, лег поздно, раз не услышал меня. Не хотелось разговоров, поэтому я даже рада не встречаться с ним с утра. На конюшне все шло как обычно. Лютый, не видевший меня целые сутки обрадовался. Я отрабатывала с ним прыжки через препятствие, когда заметила две приближающиеся фигуры. Это Григорий Владимирович и Виктор. Кто теперь Виктор? Брат, дядя или несостоявшийся свекор? Они подошли не сразу, немного понаблюдали за моей тренировкой со стороны.
- Здравствуй, Анна, - поздоровались они.
Я молчала, не отвечая на приветствие. На самом деле я пребывала в полном смятении, не знала, что делать.
- Нам надо поговорить, - не обращая внимания на мое молчание, продолжил Григорий Владимирович.
Я лишь пожала плечами.
- Анна, ты часть нашей семьи, ты же не можешь отрицать это! – вмешался Виктор.
Я знала, что нужно что-то ответить, но все слова застревали в горле.
- Тебе принадлежит большое состояние, - снова попытался достучаться до меня Виктор.
Я недоуменно пожала плечами: «К чему состояние, если жить мне осталось считанные дни», - пронеслось в голове.
- Я же говорил, она такая же упрямая, как ее бабка, - сказал Григорий Владимирович.
- Думаешь, стоит попробовать последнее средство? – спросил отца Виктор.
- Да, звони, - одобрил Григорий Владимирович.
Я слышала их разговор, но даже в мыслях не могла назвать Григория Владимировича отцом.
- «Что еще за последнее средство?»
- Привет, Анна! – раздался за спиной голос Анатоля.
У меня все задрожало внутри только от одного звука его голоса. Я обернулась. Он с нежной улыбкой смотрел на меня.
- Привет, - еле выдавила из себя я.
- Так, оказывается ты моя сестра, - Анатолий не сводил с меня глаз, потом, выдержав небольшую паузу, добавил, - троюродная.
- Похоже, что так, - я изобразила подобие улыбки. А у самой внутри снова бушевал ураган: «Троюродная сестра? Значит, он не сказал им, кто мой отец? Как же быть?»
- Вот видишь! Что я говорил! – довольный Григорий Владимирович взял под руку сына, - пойдем, не будем им мешать. Подождем в машине.
- А я сразу и не понял, почему меня так тянет к тебе, - продолжил Анатоль, - зато теперь все встало на свои места.
Я снова молчала, Анатоль повторил слова Степана.
- «Зная, что я Барковская, что мы родственники, как он может говорить мне все это? Что может встать на свои места? Все только рушится».
Он подошел ко мне и провел пальцами по лицу, едва касаясь губ, кожи. От этого я задрожала, как осиновый лист. Все во мне стремилось к нему! Чувствуя мое волнение, Анатоль прижал меня к себе, его губы жадно искали поцелуя. Это единственное, что я хотела больше всего на свете, но…
- Нет! – оттолкнула я его, - мы не можем!
- У тебя есть другой? – ревниво нахмурился Анатоль.
- Ты же знаешь, что нет! – с горячностью воскликнула я.
- Тогда, почему?
- Мы же родственники! – я, наконец, сказала это вслух.
- И это единственная причина, по которой мы не можем быть вместе? – уточнил Анатоль, как будто это сущая ерунда.
- Да! – мне совершенно непонятно такое поведение Анатоля.
- Тогда, забудь об этом! – он снова притянул меня к себе, - наоборот, я рад, что ты моя сестра!
- Это еще почему? – закашлялась я.
- Ты плохо знаешь историю нашего рода, - поучительно ответил Анатоль, - да у нас сплошь и рядом браки между родственниками, правда не самыми близкими, типа родных брата и сестры, но вот троюродные – это самое оно!
Я смотрела на Анатоля и не понимала, всерьез ли он говорит или шутит. Я столько времени промучилась от сознания того, что мы можем быть одной крови, а он только радуется этому.
- Ты, правда, считаешь, что то, что мы троюродные брат и сестра, это хорошо? – еще раз переспросила я.
- Конечно! – Анатоль чмокнул меня в щеку, - ты такая же, как я. Ты очень способная, умная, красивая, - сделал он акцент на внешности, - поверь, я долго искал кого-то, похожего на тебя.
- Я наслышана, - не преминула вставить я, помня рассказы о его любовных похождениях.
- О! – Анатоль улыбнулся, - мне слышаться нотки ревности?
- Нет! Не то, чтобы, - смутилась я, - но, знаешь, мне одного взгляда на тебя хватило, чтобы влюбиться.
Я густо покраснела: «Мы болтаем всего пять минут, а я уже снова призналась в любви. Вот, дура!»
- Так что будем делать? – спросил Анатоль.
- Ты о чем? – я задумалась и не поняла, о чем он спросил меня.
- Ты поедешь к нам? – повторил Анатоль предложение Григория Владимировича.
- Но, зачем? – я понимала, что веду себя глупо, но вот так сразу не могла принять всю эту ситуацию.
- Наш дом – это и твой дом тоже. Ты имеешь полное право жить в нем! – Анатоль просто светился от этой идеи.
- Да, я, - у меня в голове была каша, - не знаю даже.
Буквально вчера, я проклинала все на свете за то, что не могла жить нормальной жизнью, быть вместе с Анатолем, а сегодня все мои страхи и сомнения улетучивались от одной только его улыбки. От того, с какой радостью он воспринял наше родство, мне и самой уже не казалось оно таким ужасным. Да, мы родственники, но эта относительно дальнее родство, не запрещающее и в брак вступать. Брак! Разве я могла себе представить, что смогу когда-нибудь стать женой Анатоля? Нет, я совсем замечталась.
- Поехали! - Анатоль улыбнулся, включая все свое природное обаяние, перед которым я однозначно не могла устоять.
- Ладно! – сдалась, наконец, я, - только мне нужно к Степану, вещи кое-какие забрать.
- Уже не нужно! – хитро улыбнулся Анатоль, дед уже давно послал за ними.
- Ах, так? – вспыхнула я, - а если бы я отказалась?
- Без вариантов! – Анатоль продолжал улыбаться.
- Все равно, - настаивала я, - мне нужно попрощаться со Степаном!
- Как пожелаешь! – Анатоль обнял меня за талию, - он давно ждет тебя у конюшен.
- Все предусмотрели, да? – я чувствовала себя такой счастливой рядом с ним.
Степан действительно ждал у загона Лютого. Моя сумка находилась у него.
- Вот, вещи твои собрал, - как-то понуро начал Степан, протягивая сумку.
- Я, - теплая волна захлестнула меня, - я очень рада знакомству с тобой.
- Я тоже, рад, - Степан почему-то не смотрел мне в глаза.
- Ладно, спасибо тебе за все! – поблагодарила я его и, взяв сумку, пошла к Анатолю. Однако не могла я вот так развернуться и уйти. Кинув сумку на землю, я подлетела обратно к Степану, бросилась ему на шею и чмокнула в щеку.
- Ох, - не ожидал подобного Степан.
- Я буду приезжать сюда! – пообещала я и побежала к спортивной машине Анатоля. Еще раз обернувшись, я заметила, как Степан смахнул предательскую слезинку, катившуюся по щеке.
- Он хороший человек! – сказала я Анатолю, когда мы отъехали с конюшни.
- Конечно! – как-то сухо ответил Анатоль, но я не придала этому значения.
- А куда мы едем? – удивилась я, когда мы миновали поворот на Борковку
- В Чернигов! – не моргнув глазом, ответил Анатоль.
- И какой коварный план ты хочешь осуществить на этот раз? – подозрительно спросила я.
- Ты же не можешь появиться на вечеринке в таком виде, - как бы между делом, заметил Анатоль.
- Отлично! – сглотнула я, - вечеринка! И по какому поводу?
- Как это? У нашей семьи праздник! – Анатоль улыбнулся в предвкушении вечера, - счастливое воссоединение!
- Ого! – уныло сказала я, - опять куча неизвестного народа будет изводить дурацкими речами?
- Знаешь, ты правильно охарактеризовала смысл светской вечеринки, - подтвердил мои опасения Анатоль.
- О, Боже! – притворно застонала я, - а нельзя обойтись без всего этого?
- Нет! – хитро ответил Анатоль, - но, я обещаю спасти тебя, как только закончится официальная часть.
- Звучит многообещающе, - зарделась я. А Анатоль взял мою руку и поднес к губам, запечатлев на ней страстный поцелуй. Я нежно поцеловала шею Анатоля в ответ, отчего он с силой вцепился в руль.
- Анна, не надо, а то я наброшусь на тебя прямо сейчас, - взволнованно прошептал Анатоль.
Я слегка отодвинулась от него, хотя все, о чем я могла думать, это о его безумно притягательных и нежных губах, сильных руках и неутомимом теле.