Кому-то всё, а кому-то ничего. Почему жизнь так несправедлива?
Все мы неоднократно задаёмся этим вопросом, но почти что никто так и не смог дать на него точного ответа, ссылаясь на неудачную судьбу или какие-то неблагоприятные стечения обстоятельств, но разве ль не мы сами властители собственных судеб, да и вообще что же такое судьба, в конце-то концов?
Судьба – это что-то нечто неизведанное, то, что мы не можем ни пощупать, ни увидеть; мы не можем ощутить её присутствие здесь, рядом с нами; это представление о некой непостижимой силе, управляющей жизнью.
Раньше я не верила в это мифическое понятие, которое не имело для меня никакого значения, но после того, как жизнь моя перевернулась с ног на голову, я задумалась насчёт того, что, возможно, я была неправа, причём по-крупному так неправа, но осознание этого пришло слишком поздно… Это случилось два года назад, в ночь с 30 на 31 декабря.
Я и мои родители довольно поздно возвращались с нашей загородной дачи, которая находилась в получасах езды от Москвы. Ничто не предвещало беды…
Как только мы все погрузились в машину, меня тут же потянуло в сон, и я, не предпринимая никаких попыток побороть это желание, сладко засопела на заднем сидении, свернувшись калачиком. Заботливые руки матери накрыли моё слегка озябшее тело тёплым пледом.
- Миш, ну, что я говорила?! – почти шёпотом воскликнула женщина, при этом улыбаясь своей очаровательной улыбкой.
Темноволосый мужчина, лет 40, который управлял автомобилем на запорошенной снегом трассе, кинул на Марину, жену свою, взгляд, полный неподдельной нежности. Эти двое очень сильно любили друг друга, ведь они через многое прошли, чтобы быть вместе, и это закалило их дух, чувства, предало сил для совместного будущего, в котором они видели себя и своего маленького ещё пока не появившегося на свет ребёночка. Этим самым ребёночком и была я, правда, я уже не такая и маленькая, мне 15 лет от роду, но для своих родителей я останусь как таковой на всю жизнь, даже если у меня самой дети появятся, а у моих детей – свои дети, это останется неизменно.
-Спит, ей Богу, как Ангелочек. – прокомментировала моё состояние мама, когда я причмокнула во сне губками, будто была чем-то недовольна, в прочем, как это часто бывало.
Мой отец ничего не сказал, продолжая управлять машиной и следить за пустеющей трассой, ведь нельзя знать наверняка, откуда может внезапно выскочить машина. Хоть и никого по пути не встречалось, Михаил не терял бдительности и внимательно следил за дорогой, пристально вглядываясь вдаль, ведь сейчас в авто он был не один, а с женой, с ребёнком, и любая оплошность могла стоить ему слишком дорого.
Мой папа был отличным водителем, и я никогда не боялась садиться к нему в машину, потому что я знала, что с этим человеком мне нечего бояться, ведь это было бы слишком глупо, зная, какой у него стаж вождения. Он не ездил по дорогам города словно шумахер, как многие нынешние водители, нет, не этому его научила жизнь, но, как бы ни прискорбно это не прозвучало, таких людей, как он, на дорогах сейчас, в наше время, становится всё меньше и меньше.
В последние минуты до того, как всё это случилось, мои мама и папа были живы. Всё произошло так быстро и так внезапно, что никто не успел опомниться, даже я, ведь за несколько минут до удара в боковую дверь, где сидела моя мама, я всё ещё спала, даже не подозревая о надвигающейся опасности.
Когда я проснулась, в салоне уже загорелась проводка от магнитофона, которую замкнуло в результате попадания влаги, поскольку на улице шёл снег, а тело моей мамы уже давно вылетело через лобовое стекло и приземлилось в 2-3 метрах от машины прямо на асфальте, всё окровавленное до такой степени, что в этой странной женщине я бы не смогла признать свою мать на опознании, если б не видела всё это своими глазами. Мой отец же оказался прижат той самой злосчастной покорёженной от удара дверью, на которую пришёлся удар, отчего он оказался плотно-плотно прижат к своей собственной двери, тем самым находясь в ловушке. Изуродованная дверь оказалась полна неприятных «сюрпризов» - опасных зазубрин, которые прямо-таки впились в тело моего отца, отчего я не смогла сдержать крика ужаса: капли багрово-алой крови струились по изувеченному телу, прямо на пассажирское сидение.
Горькие слёзы вмиг брызнули из глаз: осознание произошедшего дошло до меня не сразу, на какое-то время шок от увиденного завладел мной, и я смотрела на всё это с таким странным спокойствием, будто это было в порядке вещей, какой-то плохой сон, который частенько снился мне, только разница между сном и всем этим была очевидна. Мгновение спустя я начала задыхаться в задымившемся от вспыхнувшей проводки салоне. Дым был настолько едким, что один вдох чуть не стал для меня последним – я вовремя разбила находящимся под рукой предметом - кажется, это был молоток или что-то в этом роде, - стекло и с жадностью вдохнула свежий морозный воздух, который тут же ворвался вовнутрь. Моё тело обдало холодом, отчего я съёжилась и сильней вжалась в плед, которым была укрыта. Нужно было поскорее выбираться отсюда, пока не стало слишком поздно, но, увы, это оказалось не так просто. Моя нога оказалась зажатой между задним и передним сидением, и все попытки высвободиться были безуспешны, а пламя в салоне продолжало набирать сил и захватывало всё больше пространства, тем самым приближаясь на опасно близкое расстояние ко мне.
Моим разумом овладела паника, инстинкт самосохранения. Я безуспешно пытала высвободить свою ногу, но все попытки были тщетны: я ничего не могла с этим поделать, быть может, такова моя судьба – сгореть в этой машине, где погибли мои родители? Жизнь без них мне совсем не представлялась возможной, будто из лёгких выкачали весь кислород, и я начала мгновенно умирать…без их тепла, заботы, без них самих. Мои родители всегда были моей надёжной опорой, на которую я могла положиться, доверить что-то поистине ценное, например, свою жизнь. Ценой своих жизней они даровали мне жизнь, но боюсь, их подарок не будет столь вечен – я сгорю здесь и прямо сейчас из-за своей беспомощности, слабости и немощности,..но я не хочу, не хочу умирать…
Желание жить придало мне сил, отчего я вмиг вырвала ногу из плена, при этом нехило её поцарапав и сильно ударившись об какую-то железяку, но, слава Богу, ничего не сломав, и тут внезапно пламя бросилось мне прямо в лицо. С диким криком, полным боли и отчаяния, плохо соображая, я попыталась открыть дверь, пребывая в неком оцепенении, чтобы вырваться на свободу, и велика была моя радость, что она без особого труда отворилась. Я буквально выпрыгнула из салона на холодный заснеженный асфальт, не испытав никакой боли при приземлении. Половину моего лица всё ещё продолжало жечь, но обратить на это внимания я не удосужилась: для меня было главным убраться от машины на максимально безопасное расстояние. Пришлось ползти: ноги не слушались меня, и я тогда решила попытаться передвигаться на коленках в безопасную зону. Тёплый плед всё ещё был со мной: он не загорелся в машине, чему я была поистине рада, поскольку на улице было довольно морозно, и как-то согреваться до прихода помощи было просто необходимо. Мобильника у меня с собой не было, надежда была лишь на попутную машину, которая на сегодняшний вечер на этой дороге была большой редкостью, но я не хотела думать об этом, я надеялась на чудо, и вот, наконец, оно свершилось.
Буквально несколько минут спустя мимо проезжающая иномарка серого цвета - кажется, это была тойота,- остановилась, и из неё вышел мужчина, лет 40 от роду, высокий брюнет в тёмно-синей куртке, и, подбежав ко мне, убедился, что я жива, что со мной всё в порядке. Накинул сверху на меня свою тёплую куртку, которую он тут же снял с себя, а после взял на руки моё озябшее тело и отнёс в салон своего автомобиля. Сразу после этого мужчина набрал номер скорой помощи, пожарной части и милиции.
К этому времени силы покинули меня, и я, не борясь с навалившейся усталостью, отключилась. Остальное я помнила лишь небольшими отрывками: приезд скорой помощи, дорога в больницу, прибытие. Очнулась я лишь в просторной белоснежной палате в тёплой постели.
Сил встать, кого-то позвать, начать задавать вопросы, у меня не было. Я до последнего надеялась, что весь этот кошмар был сном, но, увы, мои надежды так и не оправдались. Это было, словно нож в спину, больно, обидно, неприятно, я не знала, что будет дальше, да и вообще, что же делать со всем этим? Как продолжать жить? Забыть просто так всё это не получится, я не смогу жить, делая вид, будто всё хорошо, жизнь налаживается и, в конце концов, продолжается, но я не умею так жить, я просто не умею. А может быть, и вовсе не хочу?
Неимоверная усталость сломила меня, и я мгновенно засопела, уткнувшись лицом в подушку, а слёзы всё так же лились из глаз, горькие бесценные и никому не нужные…совсем не нужные…
Раньше я не сильно ценила своих родителей, их внимание и заботу, которое они оказывали мне в свободное от работы время, а они у меня были люди занятые, по всяким там командировкам разъезжали и месяцами пропадали, можно точно сказать, что вообще не ценила. Как бы самокритично это ни прозвучало, но от родителей мне было нужно лишь одно – деньги. Да, я была той ещё испорченной девчонкой, причём очень красивой, которая пользовалась своим положением в обществе как никто другой. Постоянные тусовки, распитие спиртного, гонки на крутых тачках, мальчики – и это не весь перечень моих «безобразий», которые я творила со своими так называемыми «друзьями». Эта авария изменила всё: и меня, и отношение ко мне тех людей, которых я раньше считала лучшими приятелями, а на деле это оказалось простой фальшью. Когда они увидели меня в школе после всего произошедшего, то лишь посмеялись над моим горем и надо мной самой, особенно надо мной: половина моего лица, та самая, которую в машине обожгло огнём, была обезображена и покрыта многочисленными шрамами. И кому нужна такая уродина? Правильно, никому. Все от меня отвернулись, все надо мной потешались, было больно, до безумия больно. За что же они так со мной? Что я им плохого сделала?
Иногда мне казалось, что всё это неправда, какой-то нарочно спланированный розыгрыш, но это был не розыгрыш, и я прекрасно понимала это. Со школой было решено завязать, поскольку обитать в подобной обстановке после того, что я пережила, было не из лучших идей, поэтому мне необходимо было нанять на дом репетитора, чтобы продолжать обучение. Из дома я старалась не выходить и в магазин или ещё куда-нибудь отправляла кого-то из прислуги, а сама забивалась в своей комнате, в которую почти что никого не впускала, может, только горничную и нашего шеф-повара с едой и то редко: с некоторых пор я сама предпочитала обслуживать себя. Но это были ещё не все «сюрпризы», которые преподнесла мне жизнь.
Поскольку я на тот момент была несовершеннолетней, в прочем, я и по сей день ещё 18 не достигла, то по закону за мной должно было быть закреплено чьё-то попечительство. Родственников было у нас не так уж много, особенно близких, и то все они жили чуть ли не в разных уголках мира, поэтому выискалась такая мадемуазель, родная сестра моего покойного отца, живущая как раз ближе всех остальных, в Московской области. С этой женщиной я виделась всего два раза в детстве, поскольку мой отец не любил приглашать её к себе: у них была какая-то давняя размолвка, кажется, это было связано с наследством моего покойного дедушки, если я ничего не путаю. На вид ей было лет 50, хотя на самом деле ей было чуть больше, чем моему папе, 43 года, с тёмными, чёрными, как вороново крыло, волосами (крашеная!), полной фигурой, ростом 183 см и карими глазами, которые на её овальном лице не слишком уж и выделялись. При всём при том она была не замужем, хоть у неё и была дочь по имени Карина, как раз под стать своей мамаше, такая же стерва с завышенной самооценкой и самолюбием. Я сразу поняла, что она неспроста согласилась меня опекать, ведь до того, как мне стукнет 18, ей придется распоряжаться миллионами моих родителей. Именно тогда я поняла, что такое настоящий ад.
Ад – это жить под одной крышей с двумя этими грымзами, которые никакого покоя не дают ни мне, ни слугам в доме. Мне одного дня хватило понять, что они могут довести кого угодно, что, в прочем, они и сделали. Проживание с ними стало для меня самым ужасным промежутком времени после потери родителей: всем теперь заправляла моя тётка Зина, которая всегда была чем-то недовольна. Постоянные придирки ко мне, что, мол, я такая невоспитанная и неблагодарная расту, мои пререкания с её горячо любимой дочкой, которая так и норовила добить меня окончательно – мне пришлось замок на дверь своей комнаты поставить, чтобы туда эта выдра свой любопытный нос не совала. Всё это приходилось мне терпеть, ведь во мне не угасала надежда, что всё в скором прекратится, и я вновь заживу одна-одинёшенька, но зато так мне будет спокойней в несколько раз и лучше, чем с этими кровопийцами.
Эти двое не чтили моих родителей, как подобает нормальным родственникам, они не устраивали поминки по ним, будто их и вовсе не существовало, и я в дни их рождения и день их смерти постоянно запиралась у себя, оставаясь наедине с собой и своим горем. Я всегда спрашивала Бога, за что же он забрал их, моих самых любимых и дорогих людей на свете, чем я перед ним провинилась, что терплю такие мучения? Уж лучше умереть, чем так жить. Хотя о какой жизни я говорю? Я не живу, я лишь влачу своё жалкое существование на этой грешной земле, да, я знаю, что всё это произошло из-за меня, и никто кроме меня не виновен во всём этом, и пусть Александра Никитична (шеф-повар в доме) не пытается меня переубедить. Это я и только я, и никто другой.
И вот, в этот, казалось бы, замечательный день, 31 декабря, я должна радоваться жизни, забыть обо всём этом, но нет, я не могу так. Воспоминания всё ещё не хотят отпустить меня. Два года, как моих родителей нет в живых, как они умерли прямо у меня на глазах. По ночам тот злосчастный вечер не отпускает меня, мне вновь и вновь снится всё это, и я вновь и вновь переживаю всё то, что пережила тогда. Я так больше не могу, не могу.
-Вика, как думаешь, какое платье будет лучше надеть? – послышался за спиной звонкий девичий голос, который принадлежал симпатичной длинноволосой блондинке с зелёными глазами, моей двоюродной сестре, Насте Самойловой.
Я буквально вчера приехала сюда, к ней, в её скромную трёхкомнатную квартиру, так сказать, сбежала от своей тётки и её невыносимой дочки, которые за эти несколько лет успели изрядно попортить мою жизнь.
– Хм, Романова, ты где летаешь? – Настины ладошки замаячили прямо перед моим лицом, тем самым пытаясь привести меня в себя, а после рядом с носом раздался характерный щелчок.
От неожиданности я часто-часто захлопала длинными ресницами и в непонятках вылупилась на сестру. Она присела на край кровати, держа в руках две вешалки с платьями.
-Наконец, ты соизволила обратить на меня своё внимание. – её искренняя улыбка была полна неподдельной заботы и любви, которых мне так не хватало, создавалось впечатление, что так ей хотелось согреть моё израненное сердце.
Как хорошо, что такой человек, как Настя всё-таки есть у меня. Хоть она и старше меня на 3 года, ей 20, это не мешает нам быть настолько близкими, насколько это возможно. Она – тот человек, с которым мне хоть немного, но легче становится, и я начинаю забывать обо всём том кошмаре, в котором пребываю все эти годы.
- Вик, ну, ты чего? – блондинка заботливо убрала каштановую прядь волос, которая скрывала ту самую уродливую половину моего лица, и посмотрела мне прямо в глаза, прямо в душу, которая разрывалась на сотни тысячи кусочков, но я упрямо увернулась и прикрыла лицо ладошками, пытаясь скрыть истину. – Вика, ну, Вика, всё, прекрати плакать, в конце концов, сегодня Новый Год как-никак, и я не допущу, чтобы ты пролила сегодня хоть одну слезинку.
От этих слов мне стало только хуже, и я, не сопротивляясь, громко заревела, уткнувшись лицом в подушку, которая за прошедшую ночь не раз впитала в себя мои слёзы.
-Эй, Вик, ну, не плачь. Ну, не плачь, солнц, а то я гостей пригласила, и ты такая вся заплаканная будешь их встречать?
-Каких гостей? – я не могла понять, что она задумала. Какие к чёрту гости? Мне тут плохо, а она кого-то к себе приглашает.
Зря я, наверное, приехала сюда.
-Просто я к 18.00 пригласила своих самых-самых друзей и хочу тебя с ними познакомить, а то сидишь тут, в четырёх стенах. Это не дело, Вика, от всего мира ты не сможешь прятаться так долго. – в глубине души я понимала, что она права. Да, я боялась каких-либо контактов с новыми, совершенно незнакомыми мне людьми, поэтому и пряталась, стесняясь своего очевидного уродства. – Ну, всё, малыш, не плачь.
Настя заботливо протянула мне носовой платок, аккуратно свёрнутый, которым я вытерла катящие по щекам слезинки. Всхлипы постепенно прекратились, и я с покрасневшими от слёз глазами посмотрела на Настю, в руках которой была ещё и плитка молочного шоколада.
Вот засранка такая!
Пытаясь переубедить меня насчёт своих гостей, она раскрыла упаковку и, отломив кусочек, положила себе в рот: на лице отразилось наслаждение от поедания сладости, отчего я недовольно хмыкнула, как бы обижаясь на неё, и отвернулась.
-Хочешь? – Настя демонстративно отломила кусок и протянула его мне, при этом легонько хлопнув по плечу. Только я хотела его взять, как она отдёрнула руку и недовольно покачала головой.
-Жадина! – изрекла я, при этом надув губки, тем самым демонстрируя свою обиду.
-А губки у тебя, ей Богу, круче, чем у самой Анжелины Джоли. Она бы сдохла от зависти, если б узнала. – улыбнувшись, сказала блондинка и от души рассмеялась, осознав, что она только что сморозила.
Я тоже не смогла сдержать рвущийся наружу смех и от всего сердца захохотала вслед за своей оптимистичной сестрёнкой. Получив, наконец, свою плитку шоколада, я с удовольствием отломила кусочек и тут же съела его. Приятный вкус обволакивал весь рот, пробуждая во мне аппетит, и очередной кусочек отправился следом за своей предшественницей, а потом ещё, и ещё. Вскоре ничего не осталось, а жаль.
-Ну-с, и что ты посоветуешь мне надеть? – Настя продемонстрировала мне те самые два платья, которые я толком не успела рассмотреть. – Как думаешь, какое лучше? Нежно-кремовое или голубое?
-Мне больше голубое нравится, а тебе?
-Кремовое. – радостно воскликнула девушка, любуясь своим отражением в большом-пребольшом зеркале, висящем на стене от самого потолка до пола.
- Хм, нет, так мы точно не договоримся. – мы дружно рассмеялись вновь, понимая, что найти компромисс нам между собой точно не удастся, ведь каждая будет стоять на своём. –У меня идея получше, Настя.
-Какая?
-Показывай все свои наряды, а там посмотрим.
Настя распахнула дверцы своего огромного шкафа цвета фуксии, который был битком набит различной одеждой, что аж в глазах зарябило от разнообразия цветовых гамм. Хм, это будет сложней, чем я думала, но не в моей компетенции сдаваться: в плане одежды я когда-то была самым лучшим экспертом, да и сейчас им остаюсь.
-Вот это классное. – изрекла я, вытаскивая одно из многочисленных платьев, которых у Насти была тьма-тьмущая.
-Вот это? – округлив глаза от удивления, спросила блондинка.
-Да, вот это. Оно такое симпатичное, мне лично нравится, а тебе? – я протянула девушке выбранный наряд, который она тут же поспешила примерить, удалившись в соседнюю комнату.
Через несколько минут Настя вернулась и в первую очередь посмотрелась в зеркало. Коротенько платье в полосочки нежно-розового и белого цветов с чёрным пояском и открытым плечом как нельзя лучше подчёркивало достоинства фигуры девушки и позволяло любоваться стройными ножками, которые ей всегда нравилось демонстрировать всем окружающим. Да ещё и цвет наряда прекрасно гармонировал с цветом её кожи.
-Ну, как тебе? – наблюдая за тем, как сестрёнка вовсю крутиться у зеркала, любуясь собой с разных ракурсов, поинтересовалась я.
-Спасибо, Вика! – зачарованно вымолвила она и неожиданно бросилась мне на шею, при этом чмокнув меня в щёчку в знак благодарности. – Это просто суперское платье. И как я про него умудрилась забыть?
***
Веселье было в самом разгаре, но мне не хотелось присоединяться к Насте и её однокурсникам, которые уже вовсю праздновали, хотя часы показывали всего-то семь часов вечера. Всё-таки Самойловой не удалось уговорить меня, чтобы я присоединилась к их компании. Она меня раз сто переспросила, думала, я соглашусь, а нет. Я её по-жёсткому так обломила, за что та меня обозвала врединой и сказала, что обиделась. Я проигнорировала её слова, потому что знала, что Настя не такой человек, чтобы долго копить обиду в себе. Вот увидите, как завтра утром она бросится ко мне на шею со словами «
Наконец, наша соня проснулась!». Я это знаю наверняка, уж поверьте мне.
Перелистывая в ноутбуке фотографии своей ещё когда-то существовавшей семьи, я вновь вспоминала о них, о том, какими они были, и какими так и не стали. Папа хотел по приезду в Москву взять двухнедельный отпуск и улететь со мной и мамой в жаркие страны, в путешествие, если быть точнее, но этого так и не случилось, потому что авария оборвала их судьбы так негаданно и нежданно и, увы, навсегда.
Вновь пропуская через себя всё то, что мне довелось пережить, я, тем самым, в очередной раз доводила себя до истерики и слёз. Мне никогда не светит быть счастливой, и я поняла это именно в тот день, когда очнулась в больничной палате совершенно одна. Никто не пришёл ко мне, потому что у меня никого не было ближе, чем мои самые любимые и самые лучшие на земле родители. Жаль, что я это слишком поздно осознала.
Неожиданно я услышала какой-то совершенно незнакомый мне мужской баритон, который вмиг разорвал повисшую тишину.
Кого это сюда занесло?
Я никого не приглашала.
-Хм, интересно, и что тут делает в одиночестве такая красивая девушка, да ещё и в канун Нового года? – было отчётливо слышно, что язык этого незнакомца заплетался. Походу, он туалет ищет и заблудился, надо ему помочь. Лица его я разглядеть не могла, поскольку источником света в комнате служил лишь монитор ноутбука: свет во всей комнате был выключен.
- Туалет немного дальше по коридору. – проинформировала я парня, не отвлекаясь от экрана, на котором мелькали фотоснимки былых счастливых времён.
-Оу, ну, спасибо большое, буду знать. – я не увидела, но ощутила, как его губы озарила нахальная улыбка. Похоже, он явно решил потрепать мне нервы. – Ну, так что, вы удосужитесь ответить на поставленный вопрос?
-Молодой человек, что вам от меня надо? А? – начиная закипать от злости, нервно выкрикнула я. – Я уже сказала, где туалет, и если до вас до сих пор не дошло, что вы дверью ошиблись, то идите для начала протрезвейте, а там, может, и поговорим.
- Хм, а может, я к вам пришёл, милое создание.– от подобного комплимента меня передернуло. Фу. Он ещё и издевается. Козёл. – А то сидите тут, одна-одинёшенька, наверняка скучаете, а это ой как нехорошо, особенно в такой праздник.
-Я клоунов не заказывала. – съязвила я ему, не отрываясь от монитора. - Предупреждаю, если вы от меня сейчас же не отстанете, то я Настю позову, ясно?
На мгновение мне показалось, что его и след простыл, потому что стало на удивление довольно тихо. Неужели ушёл? Как бы ни так. Минутой спустя этот некто уже приближался ко мне и плюхнулся на край кровати, на которой я сидела в обнимку с ноутом, продолжая витать в прошлом, совершенно забывая о настоящем.
-Эй. – раздалось тихо, совсем рядом со мной, от чего я чуть не подпрыгнула на месте. Слишком было это неожиданно для меня.
Я мельком обернулась, пытаясь выяснить, кого сюда принесло, как наткнулась на тёмный силуэт, сидящий прямо на краю кровати ко мне вполоборота.
О, Господи, а это ещё кто?
Ответ не заставил себя долго ждать, и вскоре я ощутила, как меня буквально-таки пожирают два блестящих в темноте глаза, цвет их мне разглядеть не удалось, а вот кое-какие черты лица.
-Бу! – выкрикнул он, пытаясь меня напугать. Я отрицательно помотала головой, как бы говоря, что зря стараешься, на что он рассмеялся и добавил зловещим тоном. – Страшно?
Недовольно хмыкнув, я повернулась к нему спиной, изображая полное безразличие к его персоне.
-А так? – он резко схватил меня за плечи, отчего я вздрогнула. Ему удалось бесшумно подкрасться ко мне и выловить удачный момент, чтобы напугать меня. Признаюсь, я испугалась, у меня чуть сердце в пятки не ушло.
-Ты больной, да? – отойдя от шока, изрекла я, при этом всю меня до сих пор трясло. Он помотал своей головой, отрицая сказанное. – А очень похоже. Я, кажется, сказала, чтобы ты проваливал, или с первого раза до тебя плохо доходит? Могу повторить ещё раз, мне не трудно.
-Ой, да не кипятись ты, крошка. – его рука наглым образом попыталась обнять мою талию, якобы, чтобы загладить вину, за что я влепила ему звонкую пощёчину. Ещё никто меня так грязно не лапал - я не позволю.
Парень приложил ладонь в покрасневшей щеке, но при этом не сказав ни слова, что меня весьма удивило. Был болтливым, что я его даже заткнуть не могла, а тут…пока не врезала, не отстал. Поделом тебе, будешь с первого раза всё понимать. Но секундой спустя мне вдруг захотелось…извиниться.
-Эй, как тебя там? – обратилась я к парню, который отсел от меня на довольно приличное расстояние и всё ещё продолжал прилаживать ладонь к пылающей щеке.
-Максим.
-Что «Максим»? – не поняла я поначалу, что он имел в виду.
-Меня Максим зовут.
-Вика. – представилась я, пользуясь возможностью. Голос парня был весьма подавлен. Ну, конечно, не каждый день он получает пощёчины от девушек, хотя, а может, и вообще не получает, и я первая, кто поднял на него руку. – Ты, это, извини, что я так вспылила…
Господи, неужели я это сказала вслух?
Зажимать рот рукой было уже поздно, мне оставалось ожидать реакцию парня на эти неожиданные слова, слетевшие с моего языка. Макс был весьма удивлён, это было мало сказано.
-Извиниться? – он издал смешок, и я было подумала, что это очередная издевка, как вдруг неожиданно парень продолжил. – Хм, ну, если серьёзно, то это мне нужно извиняться, а не тебе. Я повёл себя, ей Богу, как идиот, так что пощёчину получил заслуженно.
На мгновение мне показалось, что у меня начались слуховые глюки, знаете, такое у меня частенько случается, мерещится всякая ересь. Я попыталась вглядеться получше в лицо Максима, при этом наведя свет монитора на его силуэт, полностью растворявшийся во тьме. Передо мной сидел парень, лет эдак-с 18 на вид, с тёмно-каштановыми волосами, неряшливо уложенными на голове, красиво очерченными чертами лица, что придавало ему ещё больше привлекательности и мужественности одновременно. Его губы были слегка приоткрыты и притягивали, будто магнит, это выглядело как-то вызывающе, что ли и так. Хм, нет, я лучше промолчу, как, иначе..
На мгновение что-то в нём заставило меня на секунду встрепенуться, потому что, как мне показалось, он заметил, как я в буквальном смысле пялюсь на него, как на какой-то музейный экспонат, поэтому поубавила обороты. Не всё так сразу. Да, и губы у него всё-таки ничего, так и манят к себе. Хм, повезло же его девушке.
-Главное, что ты это понял, и я очень этому рада. – тихо сказала я, потупив на секунду взгляд, и он улыбнулся мне, обнажая ряд своих белоснежных зубов.
Когда же я рискнула взглянуть на него, то столкнулась с взглядом его глаз, таких пронзительно карих, цвета горького шоколада, что на мгновение ощутила себя словно на рентгене. Максим всё пытался всматриваться во тьму, в которую я была погружена, но я, как нарочно, всё дальше отодвигала ноутбук от себя, приближая к нему, чтобы он не заметил, что я испытывала в эти минуты, находясь рядом с ним. Это было непередаваемым чувством, которое мне хотелось скрыть в темноте комнаты.
-И всё-таки, почему же ты сидишь тут одна? Не веселишься? – в его голосе промелькнули нотки беспокойства и одновременно любопытства. Наверняка, его фантазия уже обрисовала множество вариантов того, почему я не люблю Новый год, но все они были далеки от реальной причины. Я в этом просто уверена.
Кому придет на ум, плохо видя человека в темноте, предположить, что он – круглая сирота, без мамы и папы? Если б только Максим сейчас видел моё изуродованное лицо, клянусь, он бы на меня не то что не взглянул, даже и слова-то в мой адрес не сказал, а если б и сказал, то что-то такое обидное, отчего мне стало бы паршиво и невыносимо жить в этом жестоком мире.
-Просто нет настроения. – честно призналась я. К чему было это скрывать? У меня всё это написано на лице, но больше я ничего так и не решилась добавить, но, понимая, что Максим от меня просто так не отстанет, добавила. – И, пожалуйста, не спрашивай, почему, хорошо? – в ответ он кивнул, понимая, что если вновь разозлит меня, я ему ноут об голову разнесу или что-то в этом роде устрою.
Хм, какая же я жестокая, наподдавать своей тётке бы и её дочурке с таким трепетным желанием, давно бы их здесь не было, но я не могу, даже сама не знаю почему. От прошлой Вики-бунтарки и драчуньи и следа не осталось. Как обидно.
- Хорошо, я не будут тебя пытать. – сделав акцент на последнем слове, парень вздохнул, явно расстроенный, а после добавил, уже явно с оптимизмом. – А то не дай бог мне ещё достанется от тебя. Ты – девчонка боевая, с тобой шутки плохи. – я рассмеялась вместе с ним, и от этого на душе стало как-то легче, что ли.
-Да, я такая.
– Так, может, ты передумаешь и присоединишься к нам? – Максим явно не желал отступать, поэтому и настаивал на том, чтобы я вернулась вместе с ним к ребятам, которые, наверняка, его уже потеряли.
Я недолго упиралась, потому что его великолепное чувство юмора принесло мне чувство облегчения на душе, какого я давно не ощущала. Он подшучивал над моими многочисленными отказами, чем заставлял меня смеяться всё громче и искренней, этим он и соблазнил меня. Я не смогла ему просто отказать в этой, казалось бы, пустяковой просьбе, поэтому согласилась пойти с ним к ребятам и чего-нибудь поесть, а то я страсть как проголодалась.
Оказавшись на пороге просторной залы, присутствующие одарили нас такими удивлёнными взглядами, что я поначалу жутко испугалась. Будто ощутив мой страх, Максим взял меня за руку и крепко сжал её, предотвращая возможную попытку к бегству. Тепло его горячей и в то же время нежной руки вмиг разлилось по моему телу подобно разряду тока в 220 вольт. Мне даже показалось, что в этот момент волосы на моей голове дыбом встали от перенапряжения, и я мысленно молилась, чтобы не выдать своего волнения никому из окружающих, даже ему.
-Хм, Волков, а вот и ты! Сколько лет, сколько зим! А мы уже думали, где ты потерялся. – неожиданно изрёк оживившийся после длительного молчания брюнет, сидящий ко мне и Максиму ближе всех. – Теперь понятно, где. – оценивающим взглядом скользя по мне, добавил он.
Я готова была провалиться сквозь землю, когда он с любопытством посмотрел на меня. Нет, не подумайте никаких задних мыслей, просто мне не понравился его такой похотливый взгляд, и я чуть ли не уткнулась лицом в грудь Макса, пытаясь хоть как-то спрятаться.
-Никита, прекрати. Ты её до смерти напугал. – заботливо изрёк мой новый знакомый, всё ещё сжимая мою ладонь в своей, а после, как бы ненароком приобнял меня и покрепче прижал к себе. Я ощутила себя как за каменной стеной рядом с ним. – Я её кое-как уговорил к нам присоединиться, а ты всё портишь. Лучше помалкивай, а то я Юле (девушка Никиты – прим.авт.)расскажу, что ты напился до чёртиков, и тогда тебе не жить. Усёк?
-Усёк, усёк. – кивая, сказал этот самый Никита, наливая себе очередной бокал.
По его виду было видно, что он был не просто пьян, а пьян в зюзю, потому что попытка встать с дивана ему не удалась: брюнет и шага не смог сделать, благо Максим вовремя подоспел и, схватив парня за руку, поволок по направлению в ванную, чтобы его протрезвить как следует. Я осталась стоять одна, без чьей-либо поддержки, присутствующие девчонки странно пялились на меня, как на инопланетянку. Насти как назло не наблюдалось поблизости. Я просто тупо продолжала стоять в дверном проёме, боясь и шаг ступить, казалось, что, если это произойдет, девушки во мне огромную дырку своими глазами прожгут.
-Девчат, а вот и я. – в комнату влетела сияющая от счастья, словно новогодняя гирлянда, Настя, даже не заметив меня. Такое ощущение, что она миллион выиграла, не меньше. – Я звонила и узнавала, что вскоре к нам Егор и остальные подтянутся… Эй, а вы чего?
Настя в непонятках посмотрела на своих подруг, глаза которых были устремлены на меня, а после, наконец, догадалась обернуться и заметила, такую низкорослую хрупкую брюнетку, испугавшуюся таких странных взглядов в свою сторону.
-О, вижу, вы познакомились . – обратилась блондинка и ко мне и к своим подругам, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. – Вика, я так рада, что ты одумалась и решила к нам присоединиться. Присаживайся. – она кивнула в сторону дивана, на котором ещё недавно сидел Никита.
Я бросила выжидающий взгляд на сестру, которой сейчас было вовсе не до меня: ей опять кто-то на мобильный позвонил, и она ответила. Весь окружающий мир перестал для неё существовать. Любовь - что тут скажешь. Я очень рада, что у Насти появился парень. Надеюсь, он порядочный и по-настоящему любит её, без капли фальши и тени сомнения в своих чувствах, а остальное как-то неважно. Главное, чтобы ей было хорошо и комфортно рядом с ним.
